Что-то в ее взгляде заставило разбушевавшееся воображение утихнуть, а на смену образам ее возможных поклонников появились другие – те, в которых она вот так же стояла посреди другой кухни и ждала неприятностей за случайную ошибку.

Гадство.

— Я просто немного устал, - отмахнулся Тимур. Немного напускной веселости делу не помогло – лицо Аси осталось напряженным. – Мне кажется, он уснул.

Тимур кивнул на младенца на ее руках, надеясь, что она отнесет ребенка в спальню и разговор будет исчерпан. Что ей объяснять? Вспышку совершенно идиотской ревности с пустого места? Да ну нафиг.

Ни слова ни говоря, Ася вышла, и он услышал легкий шорох закрывшейся за ней двери. На автомате убрал со стола, сунул посуду в посудомоечную машину, собрал и вынес мусор, но в дом заходить не спешил: остановился на пороге, закурил, почти не чувствуя вкуса сигареты. Собрал в голове список всего, что нужно не забыть положить в дорожную сумку: стандартный набор, как обычно. В кармане завибрировал телефон, на экране высветился незнакомый номер с международным кодом.

И на том конце связи отозвался знакомый голос. Надо же, легка на помине, только вспомнил. Катя, сестра Стаса. В двух словах обозначила причину, по которой звонит: говорила с братом, узнала, что он, Бес, будет завтра вечером в Париже, а она – вот так удача! – тоже там. Предложила встретиться.

— Я не уверен, что смогу, - спокойно ответил Тимур, прикидывая свое желание увидеть ее на безопасном расстоянии от брата. Не то чтобы Стас был озабочен тем, кто спит с его сестрой – казалось, ему вообще до этого дела нет – но все же не хотелось флиртовать с ней на территории Онегина.

— У меня тоже забот полон рот, но я смогу найти пару часов. Ну и ночь у меня свободна.

Катя никогда не скрывала, что у нее весьма свободные взгляды: замуж не торопилась от слова «совсем», постоянных отношений не хотела из-за разъездов. Не девушка, а мечта холостяка: красивая, умная, в меру «оторванная» и раскрепощенная. И хоть дальше поцелуев в тот раз у них не зашло, ее желание продолжить без взаимных обязательств было слишком явным, чтобы не отложиться где-то в подсознании.

— Я позвоню, когда освобожусь, - уклончиво ответил Тимур. В самом деле не знал, захочет ли.

— Буду ждать, Бес. Хочу проверить, правду ли говорят о чудодейственной силе пирсинга в мужском языке.

— И что об этом говорят? – Без особого интереса спросил он.

— Что он творит чудеса у женщины между ног, - засмеялась Катя, пожелала хорошего перелета и сказала, что будет ждать встречи.

Может этот звонок как раз вовремя.

В дом зашел спустя полчаса. Быстро поднялся в комнату, сложил вещи, упал в кровать, уговаривая себя снова не возвращаться к мыслям о том, что завтра он будет у черта на рогах, а Морковка рассыплется в благодарностях какому-то сопляку.

Посреди ночи его разбудил детский плач. До будильника оставалось меньше часа, так что, промаявшись минут десять и поняв, что уснуть уже все равно не получится, Тимур нехотя вылез из кровати. После бодрящего душа, переодевшись для поездки, спустился на второй этаж.

И наткнулся на Асю, которая на цыпочках выходила из комнаты, с видом вора тихонько прикрывая за собой дверь. И снова в той ультракороткой пижаме. Тимур стиснул зубы, пытаясь изобразить улыбку. Улыбаться совсем не хотелось. Хотелось сделать так, чтобы три дня, пока его не будет, Морковка могла думать только о нем. Что за блажь? Что. За. Нахрен?

Как и в прошлый раз Ася смущенно одернула шортики, обхватила себя руками за узкие плечи, неуютно переминаясь с ноги на ногу. Тимур поставил сумку на пол, радуясь, что между ними диван и по меньшей мере три метра свободного пространства.