– Эти знания помогут тебе выжить, – высокопарно заявлял Кир. Вот никогда не думала, что красивые мужики бывают такими занудами. Почему–то мне всегда казалось, что красавцы должны быть легкими, озорными и хулиганистыми. Но все это не про Кира, нет.

– Все это поможет тебе искать артефакты в бесконечном множестве миров.

– Господи, нельзя хотя бы не повторять это все время!? – я иногда злилась и срывалась на Кире, который устраивал мне каждодневный экзамен по пройденному материалу.

– Что именно?

– Вот это вот твое постоянное «бесконечное множество миров». Бесит!

– А как ты хочешь, чтобы я говорил?

– Никак!

Все смешалось в моей голове. А ведь надо было еще находить силы на занятия магией, как бы глупо это ни звучало. Нет, ну правда, сколько бы раз я не повторила слово «магия» вслух, она все равно оставалось для меня только словом. Фокусом, не более того. Причем фокусом со вкусом зевоты, потому что магии их занудство Кир Первый учили меня самолично. Злились и раздражались при этом, что меня совершенно не трогало.

Ругались мы ежедневно и многократно.

– Ты говорила мне, что ты умная женщина, а ведешь себя, как дура! – орал Кир, когда я абсолютно логично не понимала, чего он от меня хочет.

– Не кричи! – возмущалась я. – Тебе только кажется, что все так просто: «Закрой глаза, расслабься, протяни руку и нащупай край мира!» – передразнивала я, брезгливо скривив губы. – А для меня это предложение не насыщено смыслом!

– Боги! – рычал он, протягивал руку и моментально растворялся в воздухе, возвращаясь через минуту с цветком или яблоком. – Что здесь сложного!? Я даже не прошу тебя найти чертову дверь! Я просто прошу протянуть руку и открыть ее.

И я послушно закрывала глаза, расслаблялась и по-дурацки щупала воздух перед собой. И длилось это занудство часами.

На пятый день у Кира сдали нервы.

– Я уже начинаю думать, что переоценивал твои способности… – проворчал он, когда у меня снова ничего не получилось. – Сделаем по-другому.

Он встал за моей спиной, прижавшись ко мне грудью, вытянул правую руку вперед и проговорил возле моего уха:

– Положи свою руку на мою… Я дотронусь твоими пальцами до края мира, хорошо? – его левая рука обняла меня за талию, и я не нашла в себе сил что-то ответить, а просто кивнула.

– Расслабься…

Легко ему говорить. Попробовал бы он расслабиться, если бы его вот так обнимал симпатичный мужик. Тут же пытаюсь представить себе картину «Кир в объятиях эффектного незнакомца» и начинаю мелко дрожать от еле сдерживаемого смеха.

– Что тебя насмешило?

Движение его губ у моего уха как-то сразу заставило забыть о причинах неуместного веселья.

– Я просто представила себе, что…

– Что? – он подул мне на шею и совершенно неожиданно легонько укусил меня за правую мочку. Из головы в тот же миг вылетели все мысли, а кончики пальцев вдруг задрожали и похолодели.

– Чувствуешь?

Это он сейчас про что? Про то, что у меня коленки подкашиваются или про то, что мои пальцы, кажется, схватилась за дверную ручку? Все-таки про второе, видимо. Не открывая глаз, толкаю невидимую дверь и делаю шаг вперед.

– Умница…

Движение воздуха, разворот и поцелуй. Щекотно нёбу и не хватает воздуха. И сердце оглушительно грохочет. А от губ в разные стороны убегают восторженные мурашки: по шее, на плечи, по рукам до кончиков пальцев. И невыносимо терпеть. Хватаюсь за плечи Кира, пытаясь вырваться из этого сумасшествия, и все-таки тону. Открываю рот в попытке вдохнуть отрезвляющего воздуха, а вместо этого ловлю еще один поцелуй. Жаркий, глубокий, хмельной.