– Значит на экзамен можно не приходить? – радостно подпрыгивая на ноги и забирая телефон с моего стола, уточнил он.

– Как Валерий Андреевич скажет.

– А когда он это скажет?

– На консультации.

– А когда консультация?

– Шестого.

– А вы придете?

– Выйди. Не мешай другим, – процедила сквозь зубы, понимая, что чуть не сказала что-то вроде «проваливай».

Он улыбнулся, правильно понимая мой взгляд, подхватил вещи и, наконец, направился к двери.

– До свиданья, Ангелина Путятишна!

– Петровна я! – все-таки предел моего терпения был достигнут, и я взорвалась ором прямо посреди аудитории.

Богатырев, который уже успел скрыться за дверями, вернулся.

– Я знаю, – весело кивнул он, – Ангелина Путятишна.

Я сломала ручку и упала на стул. Студенты, дяди и тети с серьезной работой, а кто-то даже с семьей и детьми за плечами, облегченно выдохнули, осуждающе качая головами на очередную выходку недоросля. Вот вроде бы группа заочников, должны были собраться взрослые, адекватные люди, которые пришли сюда осознанно за знаниями и корочками, но паршивая овца и сюда умудрилась пролезть.

4. 2. О том, как меня пытался спасти кот

Лето, наконец, дало о себя знать теплом и солнышком, поэтому на следующий день после того, как Валерий Андреевич официально разрешил мне вылезти из университета, я собралась развеяться вместе с подружками. Вырядилась в белый топ и длинную юбку, чтобы подчеркнуть тонкую талию, которая являлась одним из главных достоинств моей внешности. Следующую свою изюминку – гриву длинных, ниже спины, густых светло-русых волос заплела в две объемные косы и перекинула вперед на грудь. Старательно накрасила серые глаза, подвела пухлые губы, всласть налюбовалась собой перед зеркалом, перецеловала своих домашних – Мотю и Потю, любимых песиков-калек, Масю, Стасю и Герцога, вредных и злых представителей кошачьего семейства, и направилась на выход.

С Юлей и Мариной, подружками со школьной скамьи, встретилась в торговом центре. Весь день мы болтали, смеялись, ходили по магазинам, сидели в кафешке, немного употребляли вино. И настроение у нас было такое замечательное, что, когда начало темнеть, мы решили продолжить долгожданную встречу в клубе.

– Бармен, шампанского! – провозгласила Юлька, подлетая к стойке под наш с Мариной радостный смех.

Однако стоило мне увидеть того, кто стоял напротив, как мой смех перешел в стон.

– Паспорт! – мигом узнали и меня.

– Чего? – обалдела, а далеко не обрадовалась, Юлька.

– Пошлите отсюда. Давайте в «Бабочку», – предложила я, даже не глядя на парня за стойкой, хотя и чувствовала на себе его неодобрительный, но заинтересованный, взгляд.

– Почему?

– Это мой студент, – нахмурилась, кивая за спину.

– Студент? – еще больше удивилась Юлька, глянув на Богатырева.

– Заочник, – поморщилась я, зная, что на студента в привычном понимании этого слова Богдан уже давно не похож. – Я вам о нем рассказывала, – тише добавила, чтобы навостривший уши бармен нас не услышал, и начала подталкивать их в сторону столиков в дальнем конце зала.

– Слабоумный? – догадалась Марина.

– Влюбленный? – Юлька, конечно, запомнила другую мою характеристику самого трудного ученика.

Закатила глаза, пока подружки, последовавшие вместе со мной в сторону столиков, наблюдали за Богатыревым.

То, что Богдан неровно дышит ко мне, заметить было не трудно. Да, собственно, он никогда и не скрывал своего интереса.

Начиналось наше общение вполне нормально, предсказуемо, потому что он с первой же осенней пары стал отвешивать комплименты моим волосам, как и другие парни. Я, уже привыкшая к мужскому вниманию, игнорировала его взгляды и улыбки. Тогда он принялся делать неуместные комплименты моей фигуре и о-очень красивым «глазам», которые, судя по взглядам, находились ниже шеи. Когда же через пару недель после начала учебы, он поймал меня прямо в коридоре университета и позвал на свидание, все стало более чем очевидно. И вот тогда-то все пошло наперекосяк.