– А ты помнишь? – улыбнулся он, повторяя мои мысли.

– Еще бы!

Мы бегали сюда с другими ребятами. «Колесо обозрения», «Веселые горки», «Ромашка» – здорово, но все это стоило денег. А игровая площадка для малышни была совершенно бесплатной. Горки, качели, песочницы. И избушка на курьих ножках. Внутрь вела деревянная лесенка, но это для детсадовцев. А у наших мальчишек считалось высшим пилотажем взобраться на крышу сказочного домика и усесться на коньке. У меня так не получалось. Почти месяц я завидовала молча, а потом так же молча, собрав волю в кулак, ринулась на покорение крыши. Счастью не было предела, когда я не без помощи друзей взгромоздилась на самый верх. Но на крыше приятелям скоро наскучило, и они, попрыгав вниз, умчались то ли на другую площадку, то ли совсем по домам, а я так и сидела, обхватив дрожащими руками вырезанную из дерева конскую голову. Со мной остался только Серый. Звать на помощь взрослых мы побоялись, могли ведь и отругать за этот альпинизм, так и сидели до темноты: я наверху, а он внизу.

– Настька, прыгай. Я тебя поймаю, честно.

– А если не поймаешь?

– Поймаю обязательно.

– Боюсь.

– А что баба Алла заругает, не боишься?

Когда на небе появились первые звезды, я решилась. Съехала по покатой крыше и упала в раскрытые объятия…

Мне было девять, а Сережке одиннадцать. Конечно же он меня не удержал, и мы вместе завалились на землю. Я подвернула ногу, а Серый набил шишку на затылке. И дома нас обоих наказали за гулянье допоздна.

– Господи, тут же от силы два метра! – изумилась я, глядя на покосившийся от времени домик.

– А я тебе еще тогда говорил, что невысоко. Трусишка.

– Трусишка? – Я легонько ударила его кулаком в плечо. – Да я самая смелая из девчонок была! Скажи, кто еще с вами ходил? Танька? Маринка Лебедева?

– У Маринки уже двое детей, – вспомнил вдруг Серый.

– Да? А ты откуда знаешь?

– Видел ее прошлой зимой на встрече одноклассников. Как раз десять лет с выпуска было. А Танька Капустина в Канаде сейчас живет, тоже замужем… Ну, как и Маринка.

– Понятно, что не как я. – Я отвернулась.

– Насть, я не намекал ни на что, – сконфузился Серый. – К слову пришлось. Я вот неженатый, и что? А следующей весной уже тридцать, между прочим.

– Кандидатур подходящих не было?

– Да были вроде. Не сложилось. А у тебя?

– Тебя ждала.

Парень еще больше стушевался, но его избавили от необходимости говорить что-либо в ответ.

– Вот где ты, упырь! – Из кустов на нас надвигалась какая-то тень. – Думал, спрячешься?

В руках у человека была палка с заточенным концом, и он, как копьем, целил ею в Серого.

– Мужик, ты чего? – Сергей задвинул меня себе за спину. – Осторожнее с этой штукой, здесь девушка.

Незнакомец на миг замер.

– Девушка может идти, – кивнул он деловито. – А мы тут с тобой закончим.

Выглянувшая из-за тучки луна тускло отблескивала на лысине маньяка, а его прищуренные глаза горели злобным огнем. Если я и не закричала, то лишь потому, что понимала всю бесполезность такого поступка.

– А если девушка не уйдет, и ее уберешь за компанию, пилигрим? – Позади сумасшедшего с палкой появился еще один человек.

– Тебе что тут надо, темный? – огрызнулся псих не оборачиваясь. – Это моя добыча.

– Кровожадные вы, братья, стали, – усмехнулся темный.

– Жизнь такая, – флегматично отозвался тот, которого назвали пилигримом.

– Может, мы пойдем, а вы тут побеседуете? – предложил Сергей.

– Что вы, что вы, без вас, молодой человек, беседа не будет такой интересной.

Второй мужчина вышел из тени: темные волосы, строгий костюм, даже галстук со старомодным зажимом, блестящим в лунном свете. Бриллианты, что ли?