– Папа не особенно рисковал, – улыбается Даха. – У уходящих женщин редко бывают дети. Но если уж родился ребёнок, он, можно не сомневаться, сид.

– Это точно? – хмурится Рахмет.

– Насколько в мире хоть что-то может быть «точно», – разводит руками Даха. – Абсолютных гарантий ни в одном деле нет. Но что у уходящих женщин всегда рождаются сиды, проверено практикой. Не было ни единого случая, когда бы это оказалось не так. Просто нас, таких детей, за всю обозримую историю было… если не путаю, тридцать семь человек. Для научной теории пока недостаточно. Но с точки зрения здравого смысла – вполне.

– Совершенно невозможно поверить, что ты приёмная, – вздыхает Рахмет. – Вы же с Томом похожи! Он такой же рыжий и круглолицый как ты. Может, он в Ирали крутил с твоей матерью?..

– Да может, конечно, – улыбается Даха. – Но будь я его родной дочкой, родилась бы в Ирали, и никаких проблем. А что похожи, так это естественно, мы же и правда родня, хоть и не особенно близкая. Папа – мамин троюродный брат. Он, я так понимаю, не случайно рядом с нами крутился. Присматривал за сестрёнкой во Тьме. Поэтому сразу узнал, что мама погибла. И что делать дальше, к счастью, быстро сообразил. Спасибо ему за это. А то жила бы я во Тьме за Воротами неприкаянная, чужая всем и всему. Одно хорошо – вряд ли долго. Такие как я редко выживают во Тьме.

– Да ладно, не сгущай краски, – укоризненно говорит ей Рахмет. – Ты сильная. Подумаешь, Тьма.

– А то ты не помнишь, как во Тьме девчонок воспитывают, – кривится Даха. – Ломают и портят всех. Меня хрен сломаешь, конечно. Но довольно просто убить. Достаточно перекрыть источник силы и радости. А это во Тьме за Воротами делать умеют. На то и Тьма.

– Ничего себе! – наконец выдыхает Мика. – Значит я не одна такая, у кого ребёнок родился во Тьме?

– Вторая, как минимум, – отвечает ей Даха. Может, в старину тоже с кем-то такое случалось, но рассказы об этом до нас не дошли.

– И теперь, – спрашивает Даху Рахмет, – ты собираешься привести её сына из Тьмы в Ирали?

– Ну естественно. Как иначе? Сиды своих во Тьме не бросают. Мальчик – сын уходящей. Значит, он сид.

– А если нет? Тогда вы оба по дороге исчезнете. Это огромный риск.

– Да вообще никакого риска, – улыбается Даха. – Ты слушай, а не кривись. Он не младенец. Такого не притащишь в Ирали за пазухой, сам должен будет идти. Значит придётся сперва научить его – да хотя бы нашему шагу. И только потом куда-то вести.

– А, тогда ладно, – сразу успокаивается Рахмет. – Если мальчишка не сид, то ничему не научится. И не сможет с тобой пойти.

– Вот именно. Но быть такого не может. Я готова три сотни поставить… О, кстати, хочешь пари?

– Ищи дурака с тобой связываться! – корчит хитрую рожу Рахмет.

– Вот то-то! – хохочет Даха. – Как по ерундовому поводу волноваться, ты первый. А как дело дошло до денег, сразу в кусты!

Всё это время Мика сидит как контуженая над почти полным стаканом. Наконец еле слышным шёпотом спрашивает:

– То есть, ты его приведёшь из Тьмы за Воротами? И Тошка будет жить с нами? В Ирали? Мой сын?

– Ну, на первых порах наверное будет, – флегматично соглашается Даха. – Но я бы на твоём месте на тихие семейные вечера не особо рассчитывала. Сиды – не домашние дети. Мы все непоседы, учти.

– И долбанутые на всю голову, – с нежностью добавляет Рахмет.

– Вот это совершенно не обязательно, – смеётся Даха. – Как получится. Взять хотя бы того же Георгия. Совершенно нормальный мужик.

– Я не об этом спрашиваю, – Мика смотрит на Даху, как ребёнок на фокусника. – Мне не надо, чтобы Тошка дома как пришитый сидел. Но… ты что, правда можешь его привести в Ирали? И он станет здешним? Насовсем?