– Васька, ты как? На пять минут можно тебя оставить? – опасливо спросила она. – Угу, – только и выдавила Василиса.

Пяти минут правда не прошло, Женька открыла багажник, и что-то звякнуло.

– Держись, ещё чуть-чуть потерпи, – закусывая губу и поглаживая по колену подругу бросила она и рванула за город.

– Приехали, выходи, – тряхнула Женька странно спокойную Ваську за плечо.

– Где мы? – голос Василисы был бесцветным, серым. Как в прочем всё вокруг. Развалины какие-то, бетон и кирпич, окна выбиты, двери вынесены.

– Пошли, сейчас всё узнаешь, – потащила тренер свою подопечную из машины.

Василиса стояла на ногах неуверенно, в голове вата, будто перепила или под легким наркозом. Женька вытащила из багажника большую коробку, подхватила Ваську за руку и повела в одну из руин. Внутри она открыла коробку, а там… Стаканы. Один к одному, гранённые, страшненькие такие, и кто такие производит ещё?

– На, – протянула Женька стакан подруге.

– И что мне с ним делать? Что, водку будем пить стаканами? – вяло попыталась она пошутить.

– Нет, об стену их крушить. Вот так! – и Женька с силой бросила стакан в стену. Грохот – и от стакана одни осколки.

Василиса без сил присела на корточки. Нет, это не то. Ничего не хотелось, хотелось только сидеть в уголке и тихонько выть.

– Плейер где? – не успокаивалась Женька.

– Вот, – пробормотала Васька вытаскивая его из кармана. – Давай сюда! – вырвала Женька его у неё из рук, вставила ей наушники и врубила повтор. Затем она рывком подняла Ваську на ноги и дала ей стакан в руки.

И тут ярость проснулась с новой силой. Василиска швырнула стакан об стену и почувствовала облегчение. А Женька подавала уже следующий. Удар, удар, ещё удар – и вдребезги. Вдребезги!!! Так невероятно приятно на секунду почувствовать прохладу стекла в руке и потом со всей яростью долбануть его об серую стену. Василиса вошла в раж, сердце вновь рвалось наружу.

– Ненавижу! Ненавижу тебя! И вас я тоже ненавижу! – вырвалось вновь из грудной клетки как животный рёв.

Василиса обессилев упала на колени и зарыдала. Она всхлипывала и выла, ревела и кричала до хрипа. Женька подошла и вытащив наушники убрала плейер в куртку.

– Кого ты ненавидишь? – тихо спросила она.

В ответ Васька принялась колотить руками по кирпичной крошке.

– Ненавижу!!! – взревела вновь она. Женька подняла её и прижала к себе. Ваську трясло, но будто пробило дамбу, поток слёз не кончался.

– Вот так, выпусти всё. Позволь этому чувству себя поглотить, я рядом, я тебя держу.

Минут пять спустя Женька достала из сумочки салфетки, вытерла Ваське руки и осмотрела ранки. Ничего страшного вроде.

– А теперь говори, кого ты ненавидишь? – протягивая бутылку с водой сказала Женька.

– ВСЕХ! – вырвалось у Васьки.

– И меня? – удивилась Женька.

– Нет, тебя нет, – шмыгая носом, ответила Васька.

– А кого тогда? Ты сказала: ненавижу тебя и вас тоже, – допытывалась Женька.

Василиса обмякла и жалобно посмотрела на подругу.

– Не могу, – ответила она, и слёзы опять потекли по щекам.

– Можешь! Сколько ты собираешься это в себе держать? – не поддалась Женька.

Васька опустила глаза и почти шёпотом сказала:

– Брата ненавижу и родителей своих.

– За что? Есть ведь что-то, да?

– Есть, но …

– Что, но? – Мне стыдно об этом говорить.

– Ты только что расшлёпала ящик стаканов, тебе за это не стыдно случайно тоже?

– И за это тоже стыдно.

– Ты что, спятила? Сколько же ты будешь держать в себе это? Блин, тебе что, надо до смирительной рубашки дотянуть?

Деваться было некуда, сил бороться все равно не осталось.

– За всю ту боль, за тот страх, за обиды, за все гадости, – выдавила Василиса.