Ох, жизнь моя горькая и трудная… Не в тот день я родилась, не в тот. Матушка молчит, точно не говорит, когда именно, но есть подозрение у меня, что понедельник то был. Потому и приходится маяться… Ну вот почему Глашка с Васькой без особых проблем и забот жить могут, а у меня все через пятую точку происходит? Верно, и вёдра пустые, и кошка чёрная – все приметы дурные на судьбе моей отыгрались…
За ночь я ногу магией довольно качественно подлечила, утром уже как горная козочка скакать могла. Так что к завтраку спустилась по лестнице строптивой самостоятельно, без проблем. Мужчины и не ели почти, от тарелок своих на меня с подозрением посматривали. Мне все равно было, я голод свой утоляла: пончики, пирожки, блинчики в желудок, как в торбу бездонную, бережно закладывала, морсом клюквенным запивала, ну и о варенье яблочном, таком сладком и душистом, ни на минуту не забывала. Кто знает, как жизнь-то в очередной раз повернется, может, снова пообедать не получится.
- Марфа, вас дома всю жизнь голодом морили?
- Джордж, не смущай девушку. Не слушайте его, Марфа.
- Скажешь тоже: «смущай». Мне просто интересно, как такое количество еды в хрупкой девушке помещается. У меня столько гарнизон за неделю не съедает.
Мужчины шутливо пикировались, я особо не прислушивалась, ела, пока дают. Наконец наевшись, довольно улыбнулась:
- Благодарю, все было вкусно. Когда мы пойдем в подземелья?
Слаженный мученический вздох был мне ответом. А смотря-то, смотрят. Словно я мясник жестокий и угрожаю их любимую телушку или поросенка молочного прямо при них разделать. Но спорить с гостьей сотрапезники мои не стали: дали мне время переодеться в мужской наряд, – серые штаны и рубаху того же цвета, кушаком красным перепоясанную, да еще и знакомые полусапожки на ноги, - сами оделись в нечто подобное, у нас в таких штанах обычно конюхи лошадей объезжают. Взяли мы свечи, огниво, моток веревки, даже мела кусок, и направились вниз, туда, откуда я в этом замке появилась.
16. Глава 16
Когда я только попала в камеру, подземелья мне мрачными или страшными не показались. Тёмные и холодные – это да. Но мурашки по телу не бегали.
Зато забегали сейчас, когда шла я между Виктором и Джорджем. А у последнего еще и копытца так задорно при каждом шаге поцокивали, что к табуну мурашек прибавилась назойливая мигрень. И видения. Почему-то мерещились мне гномы длиннобородые с молоточками, в кузне своей оружие кующие. Ну или черти черно-зеленые, что к перепившему народу в гости часто приходят. Вот только не могло быть здесь ни чертей, ни гномов, ну никак не могло. А значит… Или едет у меня крыша окончательно, или нечисть тут все же обитает… Или нежить… Кто там место домового с удовольствием занимает? Правильно, злыдни, кузутики, полуночницы, хохлики. Теперь, по-хорошему, надобно от спутников своих избавиться, чтобы нежданных «постояльцев» этого дома без свидетелей вывести. Да разве они уйдут куда…
- Мне послышалось, или за нами кто-то крадётся? – Виктор, нёсший одну из свечей, слабо путь освещавшую, больше чадившую, шептал еле слышно. Неужели боится? Непобедимый Тёмный Властелин, гроза местной нечисти боится собственных подземелий?
- То есть психом себя чувствую не только я, - пробормотал себе под нос начальник охраны, угрюмо разгонявший тьму еще одной свечой. – Уже легче жить.
Шутите, мои дорогие, шутите. Пока можете. Скоро нечисть в силу войдет, вот тогда вам будет не до шуток. Боги, ну вот как себя не выдать, а с мелкими пакостниками справиться?