– Тирли-бом-бом…

Он пришел в себя утром. Поднявшись, брезгливо посмотрел на одеяло – оно пропиталось кровью так сильно, словно Стефан свежевал на нем тушу оленя. От слабости кружилась голова. Стефан поднял руки, ожидая увидеть волчьи когти, но пальцы были вполне человеческими. Даже те два, из-за которых он несколько лет носил перчатки, вновь стали прежними. И на бедре ни единого пятнышка.

– Процесс трансформации завершился, – произнес вслух Стефан, вспоминая вычитанное в книгах об оборотнях. – Днем человек, а при полной луне – зверь. И так будет до тех пор, пока я не сниму проклятье. Тирли-бом-бом…

Он без страха вошел в озеро. Хуже, чем есть, уже не будет. Вода не вскипела, и цветы не закрыли головки. В глазах тоже не померкло. Сейчас он был таким же человеком, как и прежде. Зверь затаился внутри.

Искупавшись, Стефан накинул на голое тело халат. Оглянувшись на окровавленное «ложе», покинул грот. Теперь он будет его звериной норой.

Стефан шел в свою комнату, не обращая внимания на слуг, которые удивленно оглядывались вслед хозяину. Секрет открылся скоро. В малой гостиной его ждал Касл. Он встретил его выстрелом из ружья.

Стефан оглянулся на дверь, в которой зияла огромная дыра.

– Ты чего?

– Прости, я был так напряжен, узнав, что ты не ночевал на своей постели. Вещи всюду разбросаны, будто их срывал с себя зверь. И еще шаги… Бум-бум-бум… Я был уверен, что сейчас увижу оборотня, – Касла лихорадило от пережитого страха и от осознания, что едва не убил друга. Если бы не дрогнула рука…

– Успокойся, все хорошо, – Стефан отобрал у барона ружье. – Ночь была трудная, но я справился. Вот, смотри.

Он повертел перед лицом Касла рукой.

– Вот же! Ни одного пятнышка! Ты сумел снять проклятие? – глаза барона, в которых только что копились слезы, горели в восхищении.

– Нет. Но я знаю, кто это сделает. Больше никаких старьевщиц и вдов. Мы едем в горы.

– Зачем нам горы? – Касл растерянно схватился за ворот шелковой рубашки. – У меня нет теплой одежды. Я не готов замерзнуть насмерть.

– Там живет одна Зар-раза. Мы выкрадем ее и привезем сюда. Нет времени на уговоры и расшаркивания. Уж она-то точно никогда не скажет мне «да».

– После похищения тем более, – поддакнул Касл, понимая, что ни одна приличная девушка не простит похитителя.

– Будет сидеть взаперти, пока я не получу сотню «нет». Лишнее не помешает. Чтобы раз и навсегда.

– Да, чтобы наверняка, – поддакнул, но без особого энтузиазма, Касл. – Скажи, нет ли у тебя лишнего тулупа? И шерстяных рейтуз? Боюсь, в горах я отморожу себе все, что только возможно. Я единственный мужчина в семье Фок и еще не оставил после себя наследников. Мама меня убьет, если узнает, что я ввязался в авантюру, где мог околеть от холода.

Стефан, кивнув другу, направился в гардеробную. Широко распахнул шкафы.

– Бери, чего хочешь. Хоть все.

– Все?! И не жалко? – глаза барона наметано выделили самую дорогую одежду.

– Нет, не жалко.

Оставив друга в гардеробной, граф направился в спальню.

– Тирли-бом-бом, – вскоре донеслось оттуда, – тирли-бом-бом, сегодня точно грянет гром. Луизе больше не сбежать, ее ждет мягкая кровать… Тьфу ты! Луизе больше не сбежать, ремня Зар-разе нужно дать.

Стефан пел, что само по себе было удивительно.

Он знал Луизу Кречет с детства. Это ее «тирли-бом-бом» крутилось в его голове. И голос он узнал. Все такой же писклявый и противный. Ух, как он ненавидел ее. И готов был дать волчий хвост на отсечение, что с той же страстью она ненавидит его.

У них не сложилось с самого начала. При родителях, которые дружили семьями, они делали вид послушных и добрых детей. Но стоило им остаться наедине, как начиналась словесная перепалка, переходящая в драку. В детстве Луиза была крупнее и выше, поэтому легко подминала под себя и Стефана, и его самолюбие.