– И для чего мне тебя привораживать! Смотреть не на что! Я был в помутнении разума, когда женился на такой, как ты! – продолжал настаивать на своем покойный, сверля вдову призрачным взглядом, полным ненависти.

– Плевать! – неожиданно произнесла вдова. – Ты уже отобрал у меня мои лучшие годы. Вернуть их не смогу. Зато смогу потратить все твои накопленные деньги! Я знаю куда ты складывал монетку за монеткой все тридцать лет совместной жизни.

– Не смей! – закричал что было сил призрак.

От его ора дом заходил ходуном, а половицы запрыгали на месте. Справедливости ради стоит сказать, что дом был не хиленькой избушкой, содержащей три стены и дверь. Это был большой особняк с богатой отделкой и не дешевыми побрякушками, стоящими там и тут. К тому же его жена была одета в дорогое платье, на шее у нее висели золотые украшения. Словом, сказать, что эта семья бедствовала – язык не поворачивался.

Потому, как только этот особняк заходил ходуном, тут же стало ясно насколько разозлен дух умершего.

Только призрак увидел на что способен, как его глаза удовлетворенно блеснули. Он понял, что, если убрать одну из половиц, круг, что сдерживал полупрозрачное существо, окажется разорван. Одни Боги знают, что произойдет в этом случае. Когда я зашла в дом, а это было несколькими часами ранее, призрак готов был подсыпать яд в стакан с вином своей живой жены. Что сейчас задумал дух – неизвестно.

– НЕ СМЕЙ! – прокричала уже я. – Или я закольцую тебя в квадратном метре, скажем на выходе из таверны. Станешь местным достоянием. Все будут проходить мимо и тыкать в тебя пальцем, напоминать какой ты жалкий урод с рогами на голове, которые тебе наставила твоя любимая жена.

– Она не любимая! – запротестовал призрак, обратившись уже ко мне. – Я ее ненавижу! Она меня убила!

– Ты сам упал! – продолжили твердить вдова, высокомерно взирая на своего муженька.

– Ты меня убила, – не унимался муж, тыча призрачным пальцем в самую границу круга. – А я убью тебя! Я выберусь отсюда и убью тебя!

Дом снова задрожал, половицы заскрипели, грозясь вылететь одна за другой и разрушить мой охранный круг.

– Ты отвратителен! Всегда был таковым! – прокричала вдова, падая на пол и заливаясь слезами. – Ты ничтожество! Давно надо было избавиться от тебя!

– Сволочь! – поцедил сквозь зубы разъяренный призрак, ударяя кулаками по защитному контуру, стремясь разрушить его быстрее.

– ТЫ! ... обозвал меня?! – взвилась на новый круг вдова. – Я расчленю твои останки и разбросаю по разным углам леса, да так, чтобы их еще и распотрошили дикие звери, а кости разнесли птицы или еще лучше, растоптали грыгхи. Чтобы никто и никогда не смог вспомнить о тебе.

– Пригрел на груди змеюку, – процедил сквозь зубы покойник, расшатывая дом все сильнее.

– Пустила за пазуху урода, – выплюнула вдова.

– Дылда неухоженная!

– Грязный гном!

– Старуха морщинистая!

– Бессильный коротышка!

– Ах ты…

– А ну заткнулись все! – рявкнула я что было силы, останавливая вибрацию в доме.

Не хватало еще, чтобы мне на голову какая балка прилетела. Призрак проорался, выплеснул всю свою ненависть и хватит с него.

У меня же голова разболелась от этих остолопов. Уже за полтинник, а грызутся как подростки.

– Ты че, пигалица, мне указывать вздумала? – зашипела на меня вдовушка.

А ведь именно она и позвала меня с мольбами, слезами и соплями на лице. Отвратительное зрелище. Умоляла и день, и ночь, таскаясь за мной хвостиком. Пришла сюда, лишь бы избавиться от назойливой женщины.

– А ты че рот раскрыла? – рявкнула я на вдову. – Страха еще не испытывала? Мне призвать все сущности в этом доме, чтоб как следует продемонстрировать тебе важность проявления уважения к некромантам?