– Кстати, о героях… Лен, почему тебя нет в соцсетях?

Я вздыхаю.

– Не знаю. Не хочу – и все. Что мне там выкладывать?

Даша делает большие глаза.

– Шутишь? Да хоть себя! Лен, ты же просто… просто богиня!

– Чего?

– Любви, наверное. – Она смеется. – Как за тобой парни косяками не ходят, не понимаю. Помнишь, мы у универа как‐то встречались? Теперь вся моя группа хочет с тобой познакомиться.

Вся группа мехмата? Боже упаси, мне алгебры в школе хватает! Когда я туда хожу.

Даша хмурится и вдруг подается ко мне.

– Слушай, я только сейчас заметила… Ты без макияжа, да?

– Почти. А что? – опасливо уточняю я.

– Мне просто интересно: когда при рождении раздавали синие глаза, пухлые губки и вот такие щечки, ты везде успела?

Вот поэтому я обычно и не встречаюсь с клиентками после окончания работы. При первой встрече Золушкам хочется быть как фея – я превратила свою внешность в рекламу. Однако, став принцессами, они вдруг начинают интересоваться: «Ой, фея, а где ты взяла такие длинные волосы? Ого, это натуральный цвет? Такой черный, такой блестящий! А как ты, фея, умудряешься быть стройной, но с такими аппетитными формами? Ты что, колдунья? И еще…»

– Лен, я одну вещь заметила. – Даша подпирает щеку кулаком и хмурится. – Скажи, ты специально мужчинам в глаза не смотришь?

Я снова вздыхаю. Да, Даш, специально. Если смотрю – мужчины дуреют. Буквально. Тоже зовут меня богиней и грозятся выполнить любое мое желание. И это ни черта не весело, потому что, когда рядом с тобой такой сумасшедший, твоя единственная мысль – бежать от него подальше.

От себя только не убежишь.

– Так вот, насчет соцсетей, – продолжает Даша. – В моей группе есть один парень, он как тебя увидел, так…

Я немедленно ее останавливаю:

– Даш, не нужно.

– Уверена? – Она прищурившись смотрит на меня. – Дай хоть фотку покажу.

– Уверена.

Даша вздыхает, оглядывается. Я почти с надеждой смотрю на дверь, но посетители что‐то не торопятся идти к нам обедать. Впрочем, кофейня в спальном районе расцветает утром и вечером. В обед здесь тихо – завсегдатаи на работе.

– Ну как знаешь. А в Куршевель со мной?

Я еле сдерживаюсь, чтобы не поморщиться. Какой мне Куршевель, я на отель в Подмосковье маме в подарок накопить не могу!

– Билеты за мой счет, номер тоже. – Даша подмигивает. – Я с девчонками еду, познакомишься… Парней к нам приманишь. Давай!

Я закусываю губу. Нельзя соглашаться, знаю. Даша мне не друг – у меня нет друзей. Но… Я нигде, кроме Сочи, не была и… Это же заграница! Да еще и бесплатно…

– У меня визы нет. И загранпаспорта.

– Отец все сделает, – отмахивается Даша, имея в виду своего отчима. Он у нее депутат. Интересно, а шестнадцатилетней мне он прям все-все сделает? Даже согласие родителей? Впрочем, Даша уверена, что мне восемнадцать. Ей было бы странно представить работающую школьницу, но что делать – когда ты дочь матери-одиночки, а та совершенно не умеет зарабатывать деньги, приходится крутиться самостоятельно.

– А… когда? – все‐таки уточняю я.

– Через две недели. С двадцать третьего ноября по третье декабря. – Даша умильно заглядывает мне в глаза. – Там сейчас круто. Давай!

Я вздыхаю.

– Не могу.

Но она отмахивается.

– Да научу я тебя на лыжах кататься!

– У мамы день рождения первого, – объясняю я. – Даш, спасибо, но я правда не могу.

Она тоже вздыхает.

– Ну ладно. Но если передумаешь – я в последний момент и билет возьму, и бронь сделаю. Для тебя, Ленчик, что угодно!

Я натянуто улыбаюсь. Даша оглядывается на витрину и просит упаковать ей меренговый рулет с собой. Потом оборачивается и вдруг тихо говорит: