Поглядываю на время, прошло всего пять минут. Понимаю, что так быстро приехать Игорь вряд ли сможет, но все равно остаюсь на улице.

Занимаю пустые детские качели, взгляд не отрываю от подъездной дорожки.

Наконец-то, спустя целую вечность во двор заезжает знакомый внедорожник. Напрягаюсь вся, поднимаюсь с качели, поправляю одежду. Иду навстречу. Замираю рядом с машиной, скрещиваю руки на груди в любой момент готова идти в атаку.

Первой из внедорожника выскакивает Элеонора. С переднего пассажирского сиденья. Испуганными глазами смотрит на меня, понимает всю глубину ситуации.

Я делаю глубокий вдох. В который раз напоминаю себе как сложно было найти няню для Тимурки, не стоит рубить сгоряча.

- Агата, я… - произносит заикаясь, схватившись за дверцу. Виновато взгляд отводит.

- Не волнуйся, Агата тебя не уволит, правда? – в голосе Игоря чувствуется насмешка. Смотрит на меня поверх своих авиаторов.

- Элеонора, ты на сегодня свободна. Думаю, мне можно не напоминать, что в следующий раз, прежде чем сесть к кому-то в машину с моим сыном, тебе стоит спросить у меня, - произношу как можно строже, всеми силами игнорирую присутствие Серебрянского.

Девушка кивает.

- Я тогда пошла, если больше не нужна.

И на Игоря взгляд бросает. Может мне кажется, но этот взгляд полон надежды, что тот ее остановит и предложит уже лишь вдвоем прокатится куда-то. И это точно будет не зоопарк.

Не знаю почему этот факт будит во мне гнев.

Она улыбается ему, прощаясь. И, виляя задницей, не спеша идет к своему дому.

Я выдерживаю паузу.

- Как это понимать, Серебрянский? – спрашиваю, не смотря на него. Сама подхожу к задней дверце, открываю и заглядываю в салон автомобиля.

Тимурка спит. Устал.

При виде сына мое сердце немного оттаивает, но тут же вспоминаю что учудил Игорь и натягиваю на себя маску недовольства.

- Давай я помогу, - предлагает, когда я беру на руки сына.

- Сама справлюсь. Как-то же без тебя все эти годы справлялась, - ляпаю первое что в голову приходит и сразу же язык прикусываю. Не слишком ли это прозрачный намек на то, что я все это время сама была? И что Тимурка его сын.

- Такая же упрямая, как и пять лет назад, - усмехается он.

- Ты не ответил на мой вопрос, - пропускаю его комментарий мимо ушей. – Не смей больше моего сына вот так забирать без разрешения, - прижимаю к себе Тимурку.

- Договорились, в следующий раз приглашу тебя с нами, - Серебрянский понимает все по-своему. – Он уже не маленький, давай все же до квартиры донесу его.

- Нет, - качаю головой. – Ты забылся, Игорь. Наши компании сотрудничают. На этом все. Проект закончится и мы с тобой никогда больше не увидимся.

- Ты уверена в этом? – его бровь взлетает вверх, во взгляде игривый блеск, который сейчас ни к месту.

Я сглатываю.

- Конечно.

Но голос фальшивит.

Сразу после этого вспоминаю о кое-чем очень важном.

- Ты кормил его чем-то? – внимательно рассматриваю сына, прислушиваюсь к его дыханию.

- Нет. Предлагал хотдог и сладкую вату, но он отказался. Сказал, что болеет и ему такое есть нельзя. Попросил яблоко.

- Слава богу, - выдыхаю, радуясь, что Тимурка устоял перед соблазном.

- Чем он болен, Агата? – Серебрянский в мгновенье становится предельно серьезным.

- Я уже говорила раз и повторю снова: это не твое дело, Серебрянский.

Он смотрит на меня долго, замечаю как по лицу играют желваки. Его мой ответ явно не удовлетворил.

- Если нужны деньги на лечение или лучшие врачи… ты только скажи. Я всегда готов помочь.

- Если бы дело было только в этом, все было бы гораздо проще, Игорь, - произношу с грустью. – Всего хорошего. И не появляйся больше рядом с моим сыном.