Наши взгляды встречаются. Я, конечно же, волнуюсь. Но в его глазах читаю уверенность. Немного расслабляюсь. Это именно то, что мне нужно.

Он пролистывает страницу за страницей. Иногда хмурится, но ничего не говорит.

– Я нашла у себя нотариальную копию доверенности на Субботина. Ты можешь сам убедиться – полномочий по распоряжению в ней нет.

Это глупо, но мне важно оправдаться п еред Вадимом. Правда он никак особенно не реагирует на мое замечание. Просто кивает и продолжает просматривать.

– И ты уверена, что больше ничего в его пользу не подписывала? – закончив, Вадим складывает руки на моих бумагах и поднимает взгляд на меня. Внимательный и цепкий.

Я ни в чем перед ним не виновата, а всё равно чувствую себя неуютно.

– Абсолютно.

Отвечаю максимально правдиво, но не получаю в ответ кивок и не чувствую облегчения.

Вадим продолжает смотреть пристально, немного глаза сужает:

– А если честно?

– В смысле?

– Давай начистоту Марьяна. С каждым новым клиентом мы проходим один и тот же путь – сначала мне рассказывают прилизанную историю о том, как мошенники развели кристально честного человека. Потом начинаю разбираться – возникают вопросы. Задаю их – с ответами не клеится. Мы идем в суд, и уже там всплывает самое интересное. Линию защиты приходится менять на ходу. Это снижает шансы на победу. Чтобы эффективно защищать, мне нужно точно знать, что именно собирался и сделал мой клиент. Передо мной не нужно пытаться казаться безупречной, просто обманутой. Если ты сглупила и подписала что-то еще…

– Я не подписывала! – произношу громче, чем хотела. Но это все из-за переизбытка чувств. Меня даже потряхивать начинает. Ужасно злит, что Вадим мне не верит. Ужасно просто…

– Ты могла забыть? Подписать, не глядя?

– Нет! – мотаю головой, отвечая уверено.

Мое дыхание учащается. Кулаки сжимаются. Обида сжимает горло. Я не безупречна, конечно. Но и не полная дура с набитой опилками головой.

Да, я не готова была взять на себя управление огромным бизнесом. Я просто не вытянула бы это. Слишком мало опыта. Я не хотела подставлять людей. Это же дикая ответственность. Сотни рабочих мест. Но я не тупая идиотка!

– Может когда была чуть пьяной?

– Боже, нет, Вадим!!! Нет! – жмурюсь и опять мотаю головой. Ужасно от мысли, какой образ сложился в его голове.

Хотя чему здесь удивляться? Он знает меня как взбалмошную девицу, которая устроила ему взбучку за внеплановую случку собак и радостно прыгнула с ним в койку после пары коктейлей.

Только я прыгнула не из-за коктейлей, а из-за него…

Делаю несколько глубоких вдохов, заталкиваю нахлынувшие чувства поглубже и возвращаю самообладание. Смотрю на Вадима, говорю негромко и убежденно:

– Я не подписывала ни одного документа, который позволил бы Кириллу распоряжаться моими акциями.

Он не спешит отвечать. Блуждает взглядом по моему лицу. В итоге же прикрывает глаза и кивает.

– Хорошо, я тебя услышал. Значит, исходим из этого.

– Спасибо…

Его не за что благодарить, но я не сдерживаюсь. А он легонько улыбается.

– Документы я отсканирую и верну. Не переживай, сделаю всё лично. Насчет нашей тактики, то если я не ошибаюсь, в следующий четверг у вас собрание акционеров?

– Да.

– Нам нужно будет туда поехать. Зафиксировать факт…

– Какой? – я ещё не готова к встрече с Кириллом. Боюсь её. Но Вадим, кажется, об этом не спрашивает.

– Твоего недопуска на собрание, Марьяна…

Его ответ ошеломляет. У меня увеличиваются глаза, учащается дыхание. Боже, как? Как такое возможно?

– В смысле?

Вадим вздыхает, встает из-за стола, смотрит уже сверху.