– Нет никакой Мирославы и не будет, – в ответ на мое утверждение он пораженно охает, Ляля прикрывает ладошкой рот и вкрикивает, Костя срочно несется к барному столику, чтобы налить отцу воды.

Отец её жадно пьет. Лялечка бегает по столовой, пытаясь найти пульт от кондиционера, но в итоге сдается, хватает тот самый журнал и начинает обмахивать им отца.

Я спокойно жую свое мясо. Это наша стандартная сцена. Я вывожу бедного отца из себя безответственностью, Костя с Лялечкой спасают. Все довольны.

– Ну что ты за человек? – Отец начинает причитать. – Сколько можно тратить жизнь на всякие глупости? Сколько можно менять юбки?!

Если честно, я готов делать это до его возраста, а если получится и дольше – буду рад, но деликатно молчу. «Юбки» я люблю. Особенно менять не реже раз на месяц.

– Я так устал… Я так устал за тебя волноваться, сын!

– Ну так просто не волнуйся, – бросаю безразлично. – Это у тебя проблемы со здоровьем, а не у меня. Не вижу поводов для твоего волнения.

В ответ на мое замечание отец хватается за сердце. Это тоже вполне обычное дело. Я не реагирую. А Лялечка бросает журнал и несется за каплями.

– Давай лучше обсудим срочные дела. Мы берем тот участок рядом с Солнечной? – Пытаюсь отвлечь отца от темы новообретенной невесты.

Он же бросает на меня гневный взгляд, не отвечает, тянется за журналом, листает его, захлопывает и громко вздыхает, окончательно забыв, что минуту назад вроде как собирался умирать.

Потом он отказывается от пахнущей сердечными каплями стопки, барабанит пальцами по столу, о чем-то задумавшись. Это его выражение лица мне прекрасно известно. Поэтому пора сворачивать ужин и валить под каким-то предлогом.

Только я поднимаюсь со своего места, собираясь извиниться и озвучить придуманное срочное дело, как отец изрекает:

– В общем, Ромчик, я на днях завещание решил изменить, с юристами как раз советовался…

Начало мне уже не нравится. Я замираю, предчувствуя, что развитие отцовской мысли мне удовольствия тоже не доставит.

– У Кости семья, детки скоро появятся, поэтому я решил, что ему оставлю контрольный пакет акций компании.

После этих слов уже я кошусь на стакан с разведенными сердечными каплями. Отец решил нас по миру пустить? Я конечно верю, что он проживет еще лет так двадцать, но, тем не менее, у нас с ним были совсем другие договоренности.

– Какое завещание? Ты забыл, что мы собирались начинать процедуру передачи твоих акций мне? – спрашиваю холодным голосом.

– Я передумал, – как ни в чем ни бывало заявляет тот. – Но в свете последних событий, – он делает драматичную паузу, подносит стакан к губам, – мне, наверное, стоит снова позвонить юристам и переиграть все. Косте с Лялечкой дом оставлю. Яхту вам пополам. А контрольный пакет акций тебе. Раз уж ты наконец-то о семье задумался и жениться собрался. Ты парень хваткий, дело наше любишь и состояние приумножаешь.

Да ладно? Неужели хоть кто-то в этом доме заметил? Хочется высказать все, что я думаю о решениях отца, но мысленно успокаиваю себя.

– Даю неделю, чтобы ты привел сюда эту девушку. Если вы поссорились – миритесь. Мне нужен человек, с которым не страшно будет тебя, балбеса, оставить! Как Костю с Лялечкой. Посмотрю на нее и решу, как быть с завещанием.

– Что за бред, папа, – отец умеет давить на нужные точки. Самое ценное для меня – наш семейный бизнес. Часто отец шутил, что продаст его к черту, чтобы я наконец-то думал о чем-то еще, кроме контрактов, инвесторов и новых проектах. Но сейчас он абсолютно точно не шутит. С каждой минутой в его глазах всё больше решительности.