Осознание было резким и одновременно неприятным. За время, проведенное с Валери, я привык, что она моя. И теперь не мог принять, что она жена моего брата.

Я чувствовал ревность, самую настоящую, жгучую, которая не давала успокоиться. Да. Прав был Питер, совести у меня, как оказалось, не многим больше, чем у него. Ведь я позволил себе влюбиться во вдову собственного брата.

— Я не могу уехать, – наконец прервала тишину Валери. – Я должна думать о Софи.

— Софи? – недоуменно спросил Питер, он был расстроен и растерян. В то время как я почувствовал огромное облегчение.

— Моя сестра.

— У тебя есть сестра?

— Милосердные духи, – не выдержал я. – Ты и этого не знал?

В комнате повисла тишина, и прервала ее Валери.

— Питер, мне жаль. Но Дэйн прав. Мы не можем сбежать, по крайней мере, сейчас. Я нужна своей сестре, и это не может ждать.

Питер молча смотрел на Валери, а после закрыл глаза и потер переносицу.

— Хорошо, мы… мы придумаем что-то еще.

— Спасибо, — так искренне и нежно ответила Валери, что у меня внутри снова вспыхнуло чувство ревности.

Успокоил себя только тем, что она никуда не уезжает, по крайней мере, сейчас. И, в отличие от Питера, признает мою правоту.

— Переоденься. Поедем в участок. А после нужно будет собрать самое необходимое и вывезти в летний домик. Раз Питеру нечем заняться, пусть пока соберет вещи, — обратился я, желая прекратить это неловкое молчание.

— Переезжаем в летний домик, но зачем? – сухо, без эмоций спросил Питер. Он был крайне расстроен отказом Валери бежать с ним.

— У нас нет другого выбора, Питер, ведь из-за вашей с Валери роскошной жизни мне пришлось сдать дом.

— Дэйн, Софи… Я знаю, где она…

— Я помню, — успокоил я встревоженную Валери. Перед тем как потерять сознание, она сообщила, где именно находится девочка. Но пока я не успел передать информацию Амели. — И пока ты будешь переодеваться, свяжусь с человеком, который должен помочь.

3. Глава 3

Лера

Как выглядит человек, доведенный до нервного срыва? Пожалуй, на эту тему я могла бы уже писать научные труды.

Дэйн Райс выглядел плохо. Он был бледный, весь в ранах и очень недовольный.

Я ставила себя на его место и думала, как бы выглядела сама? Сначала меня пытались убить, а потом двое моих родственников решили резко воскреснуть. Представить подобное было тяжело.

Пожалуй, в отличие от Дэйна, я бы уже лежала в палате. Не помог бы ни букет, который так заботливо раздобыл Питер, ни вода, которая должна была отрезвить Дэйна.

Хотя, признаться, трезвый Дэйн нравился мне куда меньше, чем тот, который смотрел на меня с нежностью и заботой, так ласково касаясь волос.

Трезвый Дэйн, который не собирался падать в обморок, был все таким же, как и в обычные дни. Злой, вспыльчивый и всем своим видом дающий понять, как все мы его достали.

И я снова могла его понять. Хотя мне доставалось и незаслуженно!

За окном кареты ветер шуршал листвой. Теперь я знала, что когда призраки появляются рядом, они шелестят с помощью ветра.

Может, это просто ветер, а может, бушует недовольная Валери.

Еще бы ей быть довольной, когда ее муж то и дело пытался лобызать мои несчастные руки!

В общем, у всех были причины быть недовольными. Но у меня причин было еще больше, чем у остальных, и самое обидное, что никто об этом не знал.

Я сочувствовала то Дэйну, которому достался влюбленный и слепой, как котенок, Питер. То Питеру, который смотрел на меня щенячьими глазами и клялся в вечной любви. Но кто посочувствует мне? Бедной попаданке, кто вообще не при делах в этом мире!

А вот никто! Потому что Томас лежал в лечебнице без сознания, и я снова вернулась к той же проблеме, с которой начала.