Энтони взглянул на лицо трактирщика: наискосок, через губы и до правого глаза, его пересекал грубый шрам. Демон не имел надобности носить значок, так как в той же битве потерял возможность скрывать истинную ипостась. Тем не менее, он гордо демонстрировал звезду, как и полагается любому демону за пределами своего мира. Когда-то он служил в том же полку, что и лифтер Брисби.

— Спасибо. Лучше, как обычно, ограничусь солянкой и медальонами из свинины. Не скучаешь, Легас? У тебя даже подгулявших посетителей не бывает. Сплошь усталые с дороги путники.

Легас лишь развел руками, показывая, что кухонные сражения его более чем устраивали. Бесы не жаловали Мидиус, так как считали невыносимо скучным болотом. Тот же Брисби развлекал себя тем, что время от времени выполнял поручения Льефа. Но Легас на полном серьезе, упорно искал покоя. Он сверкнул темно-фиолетовыми рогами, которые расходились в разные стороны, как бычьи, и поспешил обратно в свои владения.

Ну, чем кухня — не уменьшенная копия Бездны, прокомментировал про себя Эттвуд. Там жарко, дымно и все гремит. От дальнейших размышлений его отвлекли дамы, с которыми он расстался вчера вечером. А, учитывая ночные приключения, от Елены он отстал ближе к утру. Однако в сердце приятно кольнуло.

Леди Фелиция зашла в дверь немного боком. «Два рыбака» снаружи выглядели не слишком презентабельно, хотя в залах чисто и грубая мебель сколочена на совесть. Леди явно не бывала здесь раньше. Елена же двигалась, как обычно. Быстро и решительно. На руках она несла свою кровожадную собачонку. Он поклонился обеим и отодвинул стулья, тяжелые для того, чтобы женщины тягали их туда-сюда.

Они обменялись парой вежливых фраз о том, как проходило путешествие, и дамы сделали заказ. Эттвуд дождался, когда старшая леди отойдет от них на несколько минут, и, глядя на скалящегося мопса, поспешил принести извинения. Уже полчаса он изучал эмоции Елены и не находил ни следа отвращения или ярости. Это внушало надежду, так как притворяться девушка не умела.

— Умоляю вас, простите за ночное происшествие. Ничего подобного больше не повторится. Не стану больше мешать вам спать, пока… Впрочем, это несвоевременный разговор, — он замешкался под ее недоумевающим взглядом. — Все больше напоминает преследование, и я положу ему конец… А нельзя было оставить мопса в экипаже? У него такой вид, что сейчас набросится.

— Но Фави такой спокойный, — возразила ему Елена. — А что касается ночи, то я подумала, что вам стало плохо. Вы возникли рядом весь такой взъерошенный, в глазах тоска. Как у папеньки, когда у него начинается приступ мигрени. Я попыталась вспомнить, где у нас пилюли от головы, но Фави вас отогнал. Мне право жаль. Он иногда несдержан.

— Хороший песик, — воскликнул Эттвуд после того, как прокашлялся. Протянул руку к мопсу, чтобы погладить весь в складочках лоб, но тут же передумал. — Собака и должна быть защитником, он молодец.

Фави, кажется, понимал, что речь о нем. Он пыжился и корчил в сторону графа самые страшные морды. Эттвуж же пришел к выводу, что если бы этот линяющий коврик не достался Елене, то ему бы пришлось подарить ей кого-то подобного.

— Только храпит громко, но я держу его в спальне, как вы и просили — вздохнула Елена, оглядывая зал. — Смотрите-ка, мама встретила знакомых даже здесь. Невероятно.

Действительно, леди Фелиция подсела за столик, за которым сидели две дамы примерно ее возраста. Хотя из-под роскошных шляпок внешность угадывалась в самых общих чертах. Господин рядом с ними бешено вращал глазами и явно нуждался в помощи.