Дикая боль прошла так же резко, как и появилась. Елена разглядывала своего спасителя. Так, к ним заглянул демон номер два. С копной светящихся красных волос и белоснежной кожей. А в глазах у него плясало рыжее пламя под цвет локонов. Франтоватый, в светло-сером смокинге. Все ее знакомые, включая Эттвуда, носили черные. Значок при нем. И еще это непередаваемое выражение превосходства. Наверное, это тот самый приятель графа, который живет этажом ниже.

— Госпожа, позвольте представиться. У меня много имен. В этом измерении предпочитаю называться Бельфагором. Друзья зовут Льефом. Смею надеяться, что вы не откажете мне в дружбе.

Эккерсли неожиданно застонал. Из носа поползла тонкая алая струйка. Он прижал обе руки к лицу.

— Сгиньте, виконт. Чтобы три дня и три ночи не высовывались из дома и штудировали выданную литературу. Мне не нужен ваш труп. И так из-за вас куча неприятностей. Зря вы испытываете терпение Арбаса. Если он почти нежно обошелся с вами несколько часов назад, то это вовсе не значит, что вы бы пережили встречу в этой комнате.

Бельфагор — Елена смутно припоминала, что так звали то ли герцога, то ли какого-то другого из адских предводителей — щелкнул пальцами, и Барт исчез. Он щелкнул еще раз, и помутнение, которое она чувствовала после внезапного приступа мигрени, улетучилось.

Она поняла, что до сих пор не сказала ни слова. Однако Льефа это, похоже, не волновало. Он с интересом осматривал ее, в то время как Елена наконец добралась до стула.

— Как же повезло Эттвуду. О такой девушке можно только мечтать. И почему, милая леди, вы вошли в один лифт с этим мрачным затворником, а не со мной? Мы же с вами соседи. Я родился под несчастной звездой.

И таким тоном это было сказано, что не разберешь — то ли новый знакомый настолько любезен, то ли он упражняется в остроумии. То ли все это не бравада, и Елена его заинтересовала.

— А вот тебе, Льеф, не уверен, что повезло, — в данном случае ей не нужно было поднимать глаза, чтобы удостовериться, кому именно принадлежал голос.

— Почему ты крутишься вокруг моей невесты? — Эттвуд добавил рычащие нотки, и Елена тоже готова была испугаться.

— А сам ты как объяснишь свое появление, — парировал Льеф. — Мы условились встретиться часа через четыре. Ты должен был отсыпаться, а еще написать отчет.

— Не дождешься, — граф рычал. Елене не послышалось. Два демона кружили друг напротив друга.

Она схватила кувшин с водой и без долгих прицеливаний выплеснула содержимое в сторону Эттвуда. Справедливо, что и его другу досталось прилично. Мокрые мужчины застыли, потом перевели взгляд на нее и одновременно расхохотались.

17. Глава 16. Колечко на память

Энтони Эттвуд (пиджак придется сменить, однако он переживает по другому поводу)

Графу не понравилась сцена, свидетелем которой он стал. Елена и Бельфагор мирно ворковали. Маркиз сыпал любезностями, как в каком-нибудь светском салоне. Энтони едва удержался от того, чтобы не стиснуть виски. Десять минут назад их сковала пульсирующая боль, выдернув его из-за стола, где он занимался бумагами.

При этом он был уверен, что этот приступ принадлежал Елене. Хотя бы потому, что демоны могли страдать разве что от открытой раны. Туда же добавилось уверенность, что ей угрожает опасность. И что он нашел в итоге? Льефа, который делал все, чтобы сбить его с толку и скрыть, что на самом деле произошло в комнате. Елену со следами пережитого страха. Ее боль рассеялась, но тревога осталась, несмотря на все ужимки маркиза.

Кстати, демон-смотрящий потер весь негативный магический фон. А ведь перед его приходом в гостиной был еще кто-то третий. Сейчас же Льеф, по щекам которого стекала позеленевшая после букета вода, выглядел комично. А на кого похож он сам, судя по тому, что рубашка и брюки прилипли к телу… Два демона, побежденные мышкой.