Если я и моя жена сделаем вид, что все так и задумано – все остальные поверят в это, и будут думать, что так и нужно. У всех свои тараканы – и смеяться над чужими тут не позволено. Так что пора Айрин научиться слать всех в одно место, и с высоко поднятой головой гордиться своей мамой. Какой бы она ни была.

- Идем, - я киваю в сторону зала, где уже раздаются знакомые голоса моей семьи, за которую я сам долгое время учился не сгорать со стыда, - мы с тобой очень вовремя спрятались здесь, чтобы не стоять в отведенном месте, и не махать гостям, как две заведенные счастливые куклы. Но если мы совсем не появимся на собственном празднике – матушка не переживет.

Айрин на секунду подвисает – а затем даже посылает мне робкую улыбку, и смело протягивает свою ладонь.

Вот так, девочка. Просто замечательно. Учимся потихоньку замечать друг в друге не только плохое, но и постепенно доверять. Черт знает, отчего мне вдруг это понадобилось – но я испытываю странное удовлетворение, расширяя границы дозволенного в наших отношениях, и медленно продвигаясь чуть дальше с каждым днем.

У нас нет совместных интересов, целей, желаний и близко расположенных приоритетов.

Но общий брак и какая-то странная потребность в защите у девчонки, которую она тщательно скрывает, будит во мне первобытные порывы – показать, что на меня можно положиться, и я не подведу, если она мне довериться.

И я действительно верю, что когда-нибудь она мне откроется.

Тонкая холодная ладонь весьма удобно помещается в мою руку, и я сжимаю ее именно так, как ей комфортно – грея, но не сжимая. И вот так, со слегка смущенной, но довольной супругой мы появляемся в залитом свете зале – под общие радостные возгласы проходя к гостям.

- Тэйн! – бросается ко мне матушка, с облегчением отцепляясь от втолковывавшего ей что-то Розмана, - где вы так задержались!

- На этот вопрос, дорогая мама, в приличном обществе не отвечают, - усмехаюсь я, приобнимая Айрин, отчего она тут же ерзает рядом, но спокойно позволяет вольничать, - рад всех приветствовать по случаю нашей помолвки! Может, к черту формальности – и к столу?

На эту фразу гости удовлетворенно гудят, а матушка поджимает губы, но не спорит. Конечно, я знаю, что ей бы хотелось соблюсти все приличия – а именно представить нам гостей, и получить от каждого поздравления. Но я совершенно не настроен участвовать в каждой из секций этого праздника, а потому первый разворачиваюсь к отведенным нам местам.

- Молодая невеста! – раздается грудной, оценивающий голос позади, - с пополнением уже можно поздравлять?

Я чувствую, как напрягается тело Айрин рядом с моим, и покрепче сжимаю девушку, заставляя идти дальше. Мда, студентке еще учиться и учиться вести себя в обществе зверюг так, чтобы сохранить достоинство – но, с другой стороны, откуда взяться стойкости в таком возрасте?

Ее, конечно, учат этикету и манерам в академии. Но ни разу не тому, как бороться с чужой надменностью и желанию сунуть нос не в свое дело.

Я делаю все, чтобы не дать Айрин отреагировать на выпад, и выдыхаю, когда девушка послушно садится на свое место, спокойно глядя перед собой. Она осторожно берет в руки салфетку, собираясь положить перед собой, а я пока разворачиваюсь к тете Лодани, которой принадлежало данное высказывание.

Она тоже уже уселась на свое место, и недовольно глядела на нас, явно расстроившись, что ее высказывание так долго ждет ответа.

- Рад вас видеть, тетя Лодани, - улыбаюсь вежливо женщине, и целую руку Айрин, показывая всем свое отношение к супруге, - мы пока наслаждаемся обществом друг друга. А как у вас дела с диетой? Помнится, в прошлый раз вы хвастались какой-то новой методикой похудания…