«Хвостик, ты такая смешная», — до сих пор слышу его дразнящий меня голос.

Присмотрелась, откуда свет бьет в глаза, и замерла. Я, конечно, в этом не специалист, но, наверное, любой человек, смотревший боевики, сможет понять, увидев человека с винтовкой, что это значит.

«Наверное, кино снимают, — первая мысль. — Какое, к черту, кино! У нас тут отродясь ничего подобного не было».

Я присмотрелась и поняла, что он целится в кого-то совсем недалеко от меня. В кого именно, я не видела, но понимала, что промедление смерти подобно. Я еще толком ничего обдумать не смогла, как мой рот сам по себе открылся и я будто со стороны услышала свой крик:

— Снайпер!

Это что, я? Я кричала? Мне что, жить надоело?

Раздался выстрел, и я тут же нырнула обратно в лаз. Вот дура. Порешат меня за мою болтливость, точнее, крикливость. Сократила, называется, дорогу.

Бежала со всех ног, так что к тому моменту, когда забежала в квартиру, казалось, что легкие горят. Захлопнула дверь и, прислонившись к ней спиной, съехала на пол, хрипя при этом как загнанная лошадь. Хорошо хоть, не мертвая.

Еле отдышавшись и убедив себя, что меня никто не видел и за мной не бежал, поплыла на кухню. Поставила чайник, попила воды. Побежала в душ. В общем, занялась обычными житейскими делами. Но на сердце почему-то было тревожно. Спала плохо. Можно сказать, одним глазком. А потому с утра настроение было ни к черту.

Налила себе чаю и уселась на подоконник, оглядывая нашу небольшую улицу. Сосед внизу опять пытался завести свою старую колымагу. Несчастный каждое утро ругался со своей «Волгой», которая только после долгих матливых излияний и уговоров соглашалась завестись. Иногда мне казалось, что машина и вправду живая, все слышит, понимает и капризничает. Привычная картина успокоила похлеще валидола.

«Кому я нужна», — думала я, отхлебывая со дна последний глоток чая, когда увидела, как во двор заезжает черный тонированный джип. Знаете, ездят такие по трассам как короли жизни, раскидывая остальных водителей по обочинам. Удивительно, что такая махина заехала в наш двор, который из новых машин видел только «Оку» электрика Потапа, которую он клялся, что заработал, но добрые соседи в один голос кричали, что наворовал. Кто прав, а кто нет — не мне разбираться, только его новая «Ока» ни в какое сравнение не шла с тем монстром, который сейчас аккурат рядом с хозяином «Волги» остановился.

Я медленно сползла с подоконника и отошла от окна, так, чтобы видеть, что там внизу происходит. Из машины вышел огромный светловолосый бугай. Они о чем-то разговаривали с соседом, вроде мирно, но что-то тревожность моя возрастала. Я все надеялась, что зря, но ровно до того момента, пока из машины не вылез еще один бугай, а соседушка милостиво не кивнул в сторону моих окон. Ну все! Я кинулась в спальню. Поспешно натянула на себя майку, куртку...

«Береженого Бог бережет», — говаривала бабушка, и сейчас я была с ней полностью солидарна. Потом буду разбираться, было, чего бояться, или нет, сперва унесу отсюда ноги.

Закинув за плечи рюкзак, прихватила свои кроссовки и ключи из прихожей, тихонько вылезла на площадку. Лифт наш давно уже не работал, так что на мой четвёртый они будут пешком подниматься, а так как баба Аглая опять перед своими дверьми коробки да вещички свои понаставила, то это немного, но задержит их.

Медленно на цыпочках подошла к лестнице и прислушалась. Тихие шаги расслышала отчетливо. Никто из наших соседей так не ходит: будто подкрадывается. А судя по комплектации, они все же должны производить побольше шума.