Все с тем же серьезным лицом он наклонился, и я в недоумении сделала шаг назад, но слишком поздно поняла, что именно он собрался делать, когда меня наглым образом закинули на широкое плечо и понесли. Онемела от возмущений, ну и от недостатка кислорода. Уперлась ему между лопаток ладонями и приподнялась, за что получила пятерней по мягкому месту. Меня никогда не били, даже в детстве. Больно не было, но сам факт унижения заставил глаза наполниться слезами.

«Не плакать, только не плакать».

Меня занесли в незнакомую комнату и бросили на постель. Не мягко бросили, а так, что я несколько раз подпрыгнула и завыла от боли в голове. Будто петарду в мозгу взорвали. Мне уже было все равно, что он там со мной собрался делать. Еле дыша от боли, свернулась калачиком и заплакала.

Со дня смерти бабушки не плакала. Вначале был шок, потом нужно было организовать похороны, потом экзамены в университете… Я так и не поплакала по ней. Потом одиночество. И поговорить не с кем, и выстрел этот, а потом и эти за мной бегают, непонятно зачем. Напугали до чертиков, я хоть и храбрилась, но до ужаса испугалась, что они мою полураздетую после бани тушку там же и разложат. А потом что? Притащили в чужой дом, никто ничего не говорит… Ну хоть не убили, и на том спасибо.

— Никто не собирается тебя убивать, — тихо шептал не такой уж и противный голос в голове. — Все будет хорошо.

— Тебе-то откуда знать, что там Скала задумал? — плаксиво и обиженно прозвучало, каюсь. — Хотя, знаешь, спасибо, хоть ты утешаешь.

Но голос в голове молчал, и я немного расслабилась и только сейчас ощутила, что лежу на чем-то живом, судя по равномерному дыханию, а на лбу, как звезда, чья-то ладонь. И хоть я даже под пытками не признаюсь, но от нее мне становится легче.

— Скала? — неожиданный вопрос.

— Мм? — мне было так спокойно, и боль в голове почти отступила, так что я разомлела и просто промычала ему в ответ.

— Ты кого скалой назвала? — удивленно и настороженно.

— Да так, есть тут один невоспитанный хозяин, — отмахнулась я от голоса. — Огромный, точно скала.

— Странная у тебя привычка мысли вслух озвучивать, — кажется, ко мне подобрели.

— Я пытаюсь от нее избавиться, — признаюсь.

— У тебя это плохо получается, — явно усмехается.

— Знаю. Тоже мне, Америку открыл. Я, вообще-то, почти справилась, только вот происходящее не помогает совсем, — пытаюсь я ему пояснить.

— Это типа оправдание? — он начинает меня злить.

— Посмотрела бы я на тебя, если бы с тобой так, — возмутилась я. — И вообще, заткнись. Дай поспать, что ли, пока я одна.

При попытке повернуться опять резануло болью, и я тихо застонала.

— Болит? — голос почти добрый.

Но я не ответила. Только глаза посильнее зажмурила и постаралась заснуть. Думала, не получится, но то ли мерное движение чужого тела подо мной, то ли рука прохладная на лбу помогли, но я провалилась в спасительный сон. Не знаю, сколько спала. По мне, так только моргнула, как меня стали будить.

— Эй, просыпайся, давай таблеток попей, — голос противного недодоктора зудел над головой, как надоедливый писк комара.

— Ну вот что тебе надо, окаянный? Дай поспать, — не открывая глаз, зарылась в такую теплую подушку и вдохнула поглубже. Меня знобило, я усиленно пыталась закутаться в тепло.

«Вкусно пахнет», — подумала я прежде, чем опять провалилась в свое забытье. Но этот докторишка не был бы противным, если бы дал мне поспать. В этот раз меня разбудило то, что мне в попу воткнули иголку.

— Чтоб тебя, — промычала я, собираясь развернуться и треснуть ему так, чтобы не повадно было чужие попы оголять, но что-то сковало мои руки и ноги, сил бороться с ним у меня не было, потому я мысленно послала его и решила: потом отомщу.