Тут дефибриллятор свистнул, оповещая меня, что готов работать. Я изловчился, прижал электроды к её груди и нажал кнопки. Тряхнуло знатно, и не только Марину, всё-таки это была она, и из неё сделали это кровожадное нечто. Меня тоже приложило, слишком уж близкий был у нас контакт. К тому же она ещё и успела схватить меня одной рукой, хорошо ещё не той, в которой скальпель был зажат. Её отбросило от меня, а я всего лишь качнулся, выпуская из рук бесполезные уже электроды. Тварь лежала на полу и не подавала признаков жизни.

– Поздравляю, игрок. Ты совершил первое убийство неигрока. Ты получил +340 к опыту. Осталось получить ещё столько же, чтобы поднять свой ранг до первого уровня.

– Да пошла ты, – я подошёл к Маринке и опустился перед телом на пол. Не доверять голосу в плане получения обрывков информации, я не хотел. Раз она сказала, что Марина мертва, значит, так оно и есть. Значит, она была всё же живой, не каким-то ожившим зомби, потому что разряд дефибриллятора, да ещё такой мощности совершенно точно остановит сердце. – Я не понимаю, что происходит, я просто хочу уже, наконец, проснуться.

 Протянув руку, закрыл ей глаза, чтобы не видеть больше эти бельма. Перед тем как встать, вытащил из разжавшихся пальцев скальпель. Нужно что-то делать, нужно попробовать выбраться из больницы. Может, мы все здесь стали жертвами какого-то бесчеловечного эксперимента, и за пределами больницы течёт нормальная жизнь? А может быть, это и вовсе какое-то безумное ток-шоу, и за мной сейчас наблюдают тысячи пар глаз. Тогда точно надо попробовать выбраться. Хотя бы для того, чтобы кому-нибудь умывальник начистить.

– Неигроки могут увеличивать свой изначальный уровень? И если могут, то каким образом?

– Неигроки могут увеличивать свой уровень убийством игроков. Полученные очки характеристик у них распределяются рандомно, или по усмотрению Системы. Физические характеристики могут изменяться, согласно очкам характеристик, – любезно сообщила, ну хрен с ней, пусть будет Система.

– Количество опыта зависит от уровня неигрока?

– Опыт прямо пропорционален уровню игрока. Я знаю, что ты хочешь узнать, игрок, – холодный, равнодушный голос, пробирающий до мурашек, почему-то я сразу этого не заметил. — Этот неигрок был нулевого уровня.

– Она, это была она, и у неё было имя, – я сплюнул на пол горькую тягучую слюну. Сейчас последнее, о чём надо было задумываться, это об асептике и антисептике, а программа производственного контроля вообще ушла в прошлое, канув в небытие.

– У игроков и неигроков нулевого уровня не может быть собственных имён.

– Заткнись, – процедил я, подходя к большому процедурному столу и начиная открывать ящики и биксы, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы мне пригодиться для того, чтобы выйти из здания. Что я мог использовать в качестве оружия. Не найдя ничего подходящего, я залез в шкаф с лекарствами и начал наполнять шприцы убойными коктейлями. Проблем с выбором не было, учитывая специфику палаты, всё, что находилось в шкафу в больших дозах могло как поднять на ноги, так и отправить на тот свет. Убрав заполненные шприцы в карман, я направился к двери, бросив при этом задумчивый взгляд на Демидова. В голове крутилась мысль о том, что Марина почему-то его не тронула. Но этот вопрос был из разряда тех, ответа на который я получить пока всё равно не смогу, поэтому можно пока об этой странности не думать.

Реанимационных палат в больнице было три, плюс ПИТ – палата интенсивной терапии, и всё это до недавнего времени было моим хозяйством, целое отделение, куцее, правда, но со всеми положенными кунштюками. Я знал в этих палатах каждую трещинку на потолке и каждого микроба в решётке вентиляции, которого с поразительным упорством оттуда доставали злые представители Росспотребнадзора при проведении очередной проверки производственного контроля. И что мы с Борисовной только не делали, чем эту блядскую вентиляцию не протравливали, проклятый стрептококк раз за разом высеивался, добавляя головной боли главному, которому приходилось выплачивать штрафы из бюджета больницы, который был отнюдь не резиновый. Это было моё царство и моя зона ответственности, в которой я чувствовал себя наиболее уверенно.