– Инстинкты? – она выпучила глаза, изображая полнейший скепсис. – Я всю жизнь считала себя человеком. Пока мне инстинкты вопят только о том, что надо бежать и спасаться из этого сумасшедшего дома.

– А ты меня понюхай, – предложил ей, милостиво взмахнув рукой, словно побуждая на действия. А сердце в этот момент ускорилось, зверь в глубине моего подсознания приглушённо зарычал. – У тебя мало времени, нужно пробуждать инстинкты. Я один из сильнейших в академии. Мой запах пробудит любую… самку, – и усмехнулся, наблюдая, как смешно вытягивается лицо сестрёнки.

Интересно, насколько она меня младше? Вчера казалось, что лет на пять. Но сегодня в этом платье, с лёгким макияжем на лице она выглядела старше.

– Фу, как это мерзко звучит, – опомнилась она, скривившись.

– Это наша реальность. Твоя реальность, – я подался к ней, она громко вздохнула, когда моя рука сжалась на хрупком плече и потянула её ко мне. – Попытайся уловить мой запах, и скажи, что чувствуешь.

Как бы мне хотелось услышать, что она тоже это ощущает, потерю контроля. Тогда бы мне стало легче…

– Псих, – прошипела девчонка, но всё же нагнулась и как-то несмело потянула воздух у моей макушки. – О, прикольный одеколон.

– Прикольный? – насторожился я.

– Приятный, – пояснила она.

– Это не парфюм. Перевёртыши чувствительны к запахам, мы не используем отдушки и парфюмерию.

– Ты меня разыгрываешь. Не может же это быть твоим запахом, – Лиза теперь уткнулась мне в макушку носом и громко-громко задышала.

Я же прикрыл глаза, уговаривая зверя успокоиться. Когда же эта странная реакция пройдёт? И почему внутренняя сущность так себя ведёт? Чувствует неинициированную родственницу, потому и тревожится? Тогда она как-то неоднозначно проявляет заботу, я бы сказал, совершенно неприемлемо. Очень странно вылизывать свою сестру, надеюсь, она никому об этом не расскажет.

– Чёрт, не может быть у такого противного парня такой запах. Ты точно пользуешься самым крутым одеколоном в стране, а надо мной сейчас смеёшься, – Лиза отстранилась, скрестила руки на груди и уставилась на меня выжидательно.

– Больше мне делать нечего, – я тоже выпрямился на сиденье, ответив ей насмешливым взглядом, хотя был далёк от веселья. Внутренне меня разрывало и корёжило, но, демоны побери, она об этом не узнает, ни за что на свете. – Это запах доминантного альфы. Ещё и твоего вида. Что-нибудь чувствуешь?

– Зависть, – хмыкнула она. – Хочу, чтобы и от меня пахло крутыми духами.

– Женщины, – вздохнул я сокрушённо. – Ладно, не чувствуешь, и демоны с тобой. Главное, держись меня, во всём слушайся и не перечь. Хотя бы при посторонних. Если кто-то увидит, что ты подвергаешь сомнению мой авторитет, взбесится. Это против наших… правил. Я не смогу не ответить, – на этот раз говорил серьёзно, чтобы она услышала и прониклась.

Если она будет язвить мне при посторонних, придётся её проучить, и не из желания поставить на место, а потому что так надо, таков зов инстинктов. Слабые подчиняются сильным.

– Я тебя услышала, – кивнула она, нахмурив в задумчивости брови. – А у вас там в академии учат открывать порталы?

– Да, на последнем курсе.

– Зашибись, – мрачно изрекла она, и в целом я понял смысл, пусть и не сталкивался с этим выражением.

Остаток пути прошёл тяжело. Карета пропиталась тонким ароматом Лизы, и я держался из последних сил, рычал про себя, злился. Когда мы остановились на подъездной дорожке у здания академии, я был готов тут же выпрыгнуть наружу и умчаться прочь.

«Это ненормально, ненормально, ненормально» – повторял себе каждый раз, когда в голове возникали совершенно неуместные мысли или взгляд тонул в декольте платья девушки.