Или он что-то скрывает от меня?

2. Глава 2

А что если Антон на самом деле ведёт себя так странно после секса не из-за самого секса, а потому, что что-то скрывает от меня? Хотя глупый вопрос. Конечно же, скрывает, и много чего. Но это и к лучшему. Чем меньше я знаю, тем легче будет жить дальше. Ведь вопреки его словам о «вечности», я не имею права на что-то надеяться. Это страсть. Жажда. Роман, который имеет своё начало, и точно так же он когда-нибудь закончится. Спасибо и на том, что Антон защищает меня и заботится обо мне.

Подъезжаем к дорогому ресторану. Я здесь, само собой разумеется, ни разу не была, но слышала, что цены тут — космические. Тоха открывает дверь спорткара, подмигивает мне и говорит, чтобы пока не выходила. Не понимаю почему… Пока он не обходит автомобиль и не открывает пассажирскую дверцу с моей стороны. И подаёт мне руку. Я расплываюсь в слегка удивлённой и безусловно счастливой улыбке.

Он галантно берёт меня под локоть. Пока идём, я с нескрываемым любопытством рассматриваю машины на парковке. М-да, отечественного автопрома здесь и не сыщешь. Только шикарные и дорогущие иномарки. Бизнесмены… Олигархи… Элита, которой позволено всё. И самое обидное, что им за это — ничего. Тоха открывает входную дверь, ловко опередив швейцара, и пропускает меня вперёд. Глаза разбегаются. Я словно оказываюсь в аквариуме с золотыми рыбками. Хотя нет, не рыбками — а акулами. Ну или как минимум — пираньями. Хищники, которым подавай только всё самое лучшее, в погоне за деньгами, успехом, положением в обществе, породистыми женщинами…

Рядом с каждым из них, независимо от возраста, красотки словно с обложки журнала. Эскорт… Если здесь и есть жены, то их явно выбирали не за острый ум и добрый нрав. Силиконовые сиськи, накачанные задницы и губы… И я — как белая ворона среди них. Кстати, о сиськах и губах. Мне сразу же бросается в глаза Леночка, точнее, её подмарафеченный профиль. Вцепилась в локоть Макса коршуном. Рядом с ними ещё несколько мужчин с такими же разрисованными силиконовыми куклами. Общаются. Опять эта дурацкая ревность выскочила, как чёрт из табакерки, ощутимо кольнув нутро. Хочется треснуть себя за это. Я не имею ни малейшего морального права ревновать того, кто причинил мне столько боли. Это же мазохизм какой-то — желать его.

Но я ничего не могу с собой поделать. Я вижу его улыбку, предназначенную не мне — и злюсь. Рассматриваю едва заметную паутинку морщин вокруг его красивых глаз — и хочу, чтобы эти глаза смотрели только на меня. Цепляюсь взглядом за его жёсткие губы — и хочу снова почувствовать, как они подчиняют меня. И ссадины, оставленные Антоном… безумно хочется прикоснуться к ним поцелуями.

Кажется, я схожу с ума. Какая же я глупая и слабая. Почему меня тянет к нему? Почему так хочется подойти, дёрнуть его за руку, заставить посмотреть на себя и… Но едва я делаю шаг, как мои колени начинают дрожать, сердце испуганно трепещет, не в состоянии определиться – мчать навстречу этому мужчине или свалить от него подальше. И тут же вспоминается мой поцелуй и его реакция. А ещё обещания. И душевная боль, которой он щедро меня окатил.

Но когда Макс замечает меня, поймав холодным взглядом, тут же понимаю, что его улыбка, всё это милое общение, вызвавшее ревность во мне — это всё напускное, маска, надетая по случаю. Или по необходимости. В серо-зелёных глазах — кромешная тьма, пустота, глыбы льда. И усталость. Если бы человек мог существовать без души, уверена, у него был бы именно такой взгляд: холодный, равнодушный, без малейших эмоций. Там, внутри, только мрак. Если у Макса и есть душа — на ней точно стоит метка дьявола. Не может быть человек настолько жестоким. И не может у нормального человека взгляд быть таким, словно из глубин ада. Словно он сам является воплощением этого ада.