Прикрыв глаза, я прокляла все на свете.

— Тогда начинай.

— Хорошо, но имей в виду, моя мама — тире высокого уровня и очень проницательный человек. С учетом ее опыта в чтении сознания особенно.

Я наморщила лоб, пытаясь припомнить, что слышала о тире. Драг, заметив это, мученически вздохнул, словно я должна это знать, но из-за своей ущербности не знаю. Вот он…

— Тире — это ментальный талант человека, который тестируется на специальных тренажерах. Чем дальше сможешь пройти, тем выше уровень таланта. Выделяют психологическую, физическую и эмоциональную специализации. Психологическая отвечает за мышление, подсознание, уровень интеллектуального развития. Эмоциональная — за эмоции, сны. Физическая — дает возможность управлять физиологическими процессами в организме.

— А у твоей мамы…

— Да, психологическая. И у нее очень сильный талант.

— А она?..

— Нет! — возмутился Уотерстоун, прекрасно меня поняв. — Применение силы без разрешения строго запрещено!

— Хорошо, — возвела я очи горе. — Я готова.

Уотерстоун пробежался пальцами по своему коммуникатору и сказал:

— Спроецировать изображение.

Перед нами в центре комнаты возникла голограмма женщины, чью фотографию мы с девочками видели в сети. Но благодаря движению и мимике землянка казалась моложе своего возраста.

Средних лет женщина с короткой стрижкой. Русые волосы с рыжим отливом, уложенные в пышную прическу, выгодно подчеркивали овал лица. Голограмма позволяла рассмотреть серые глаза и бледную, почти белую кожу. Немного полноватая фигура с пышной грудью и крутыми бедрами придавала дополнительный шарм образу матери начальника.

Это та самая леди Уотерстоун, которая попала к нам из прошлого. Рядом с ней появился широкоплечий драг, который оказался выше жены на целую голову. Оттенок его кожи был более темным, чем у сына, а взгляд — цепким и пронзительным.

Я смотрела на чету, широко раскрыв глаза и приоткрыв рот. Где я еще увижу главу рода и знаменитого ученого?

— Алексей, что ты ей понарассказывал о нас, что она смотрит так… жадно? — рассмеялась женщина.

— Боюсь, это не я виноват, — саркастически заметил мой начальник. — Алена, как только мы с ней познакомились, воспользовалась услугами сети. Там-то она и почерпнула все сведения о моей семье.

Я покраснела. Вот зачем он так? Ведь не соврал и словом, но прозвучало это, словно мы с ним… встречаемся.

— Кстати, познакомьтесь, это Алена, на которую вы так хотели посмотреть. Алена, это мои родители, Мария и Александр Уотерстоуны.

— Добрый вечер, — выдавила я, чувствуя, как мои щеки пылают.

Ненавижу!

Женщина снова рассмеялась:

— Алексей, ты неисправим. Зачем ты ее смущаешь?

Я, как и было приказано, сидела в кресле и рассматривала стены. Какие прекрасные стены, просто не передать словами. Такие беленькие… нежненькие.

Покосившись на родителей Уотерстоуна, я заметила, что его отец продолжал молча меня разглядывать, а в его глазах таились смешинки.

Да, если бы я наблюдала все это со стороны, мне тоже было бы смешно. Но я-то, как пугало, сижу на всеобщем обозрении и молчу. Разговаривать без разрешения нельзя.

— Сын, расскажи нам, где работает эта прекрасная девушка? — прозвучал глубокий голос отца начальника.

Я оторвала взгляд от стены и посмотрела на старшего драга.

— Работает вместе со мной в Центре.

— Но ты же ее начальник! — воскликнула леди Уотерстоун.

— Как ты верно подметила, мама. Да, я отдаю ей приказы.

Вроде не было ничего такого в этих словах, но для меня они имели двойное значение, ведь именно из-за одного такого приказа я тут сижу. Противный драг!