«Гамма-А16» была жизненно важна для всей галактики. Её стратегическое расположение делало её идеальной перевалочной базой для «звёздного углерода».

На «Гамме-А16» углерод накапливали и стабилизировали перед отправкой на крупные производственные станции. Формирование крупных партий снижало затраты на транспортировку. Орбитальные платформы, вооружённые мощными щитами и системами обороны, гарантировали сохранность груза.

Для Дима Стельнова эта планета стала новым домом, где он нашёл своё место, несмотря на потерю мечты. Здесь, среди камней и металла, он жил, оплакивая потерю мечты, ощущения полета, череды звезд за иллюминатором.

– Ты не пришел на обед! – на пороге его бокса стояла Меган – диспетчер из центра управления полетов. – Я сберегла тебе пюрешечку и котлетку, все как ты любишь.

– Я не голоден, – отрезал Дим, ковыряясь в открытом боку дрона-ремонтника.

– Хочешь! И будешь! Если ты не пройдешь медкомиссию из-за истощения, поедешь домой, будешь сидеть на крылечке и вспоминать меня. Ты же будешь вспоминать меня?

Меган была высокой девушкой, в комбинезоне диспетчера она смотрелась еще выше. Многие пилоты «подкатывали» к ней, но она всем отказывала.

Подойдя к Диму, она взяла стул и села рядом, поставив контейнеры на стол, заваленный инструментами.

– Не есть – не выход. Я знаю, они над тобой издеваются. Но ты сам выбрал работу на космодроме.

– Оставь меня в покое! – крикнул мужчина, отвертка сорвалась с винта, ткнув в микросхему, которая тут же заискрила. – Видишь, под руку говоришь.

– Дим, я прочитала все, что нашла о твоем недуге. Пока нет лечения, тебе нужно это принять, просто принять.

– Что ты понимаешь? Я хочу летать! Но не могу! Почему именно у меня? – снова крикнул он.

– В условиях невесомости мозг человека теряет привычные ориентиры, такие как «верх» и «низ». Длительное пребывание в космосе может привести к перегрузке нейронных связей, отвечающих за пространственное восприятие, – продолжила Меган. – Современные технологии позволяют пилотам видеть огромные массивы данных через интерфейсы шлемов или нейросетей. Информация о скорости, направлении, гравитационных полях и других параметрах обрабатывается мозгом в реальном времени. Такая нагрузка может вызвать «перегрев» нейронных сетей, что приводит к временной или постоянной потере способности воспринимать пространство. Ты перегорел, как твой дрон только что. Только отличие в том, что его можно починить, а тебя – пока нет. Не нашли лекарства. Ты, наверное, сам знаешь, – сказала Меган.

– Доктора также говорили, генетика, предрасположенность, перегруз, бла-бла-бла, – он достал перегоревшую плату, взял паяльник и быстрыми движениями починил ее.

– Извини, у меня смена скоро, поешь, ладно? – светлые волосы Меган переливались под искусственным светом. Дим невольно залюбовался ею, а потом заставил себя работать – такая девушка никогда не будет встречаться с ним, пилоты зарабатывали в три раза больше, уходили на пенсию в сорок лет и могли обеспечить любой королевское существование.

– Поищешь то, что я просил? – тихо попросил он.

– Ты думаешь, это как-то поможет?

– Уверен, но не могу понять, как.

– Ладно, я попробую влезть в базу, когда смогу. Ничего не обещаю, – она помахала тоненькими пальчиками и ушла.

Дим посмотрел на контейнер, покачал головой, открыл ее и, схватив котлету, с жадностью ее съел. В столовую он не ходил, пилоты были там круглосуточно, отъедаясь между рейсами, он терпеть не мог их хвастовства и болтовни о звездах и скоростях. Даже читая книгу за обедом, Дим невольно вслушивался в разговоры и думал о звездах.