Беседуя об убийце, мы незаметно подошли к дому. Вдалеке за высоким забором и рощицей деревьев с почти пожелтевшей листвой уже виднелся особняк Иры, его величественные очертания выделялись на фоне обычных многоэтажек, как дворец среди хрущевок.

– Слушай, Ир, – полюбопытствовал я, прищурившись, – а чего ваш особняк прямо в центре города, еще и напротив обычной многоэтажки торчит? Разве такие хоромы не должны быть где-нибудь на Рублевке, подальше от простых смертных?

– Да это земля нашей семьи, типа наследство. – В голосе Иры прозвучала гордость. – Еще мой дед здесь жил, потом отец, теперь мы с братом…

– А, так вы всей семьей тут обитаете, – произнес я, разглядывая особняк с нескрываемым интересом.

– Нет, сейчас только я и мачеха… – Голос Иры дрогнул, а глаза наполнились грустью. – Отец и брат… их больше нет.

– Блин, прости, я не знал, – смутился я, чувствуя, как краска стыда заливает щеки.

– Да ничего, это уже в прошлом. – Ира попыталась улыбнуться, не желая расстраивать меня, но в ее глазах все еще стояла невысказанная боль.

Я помолчал немного, а потом предложил, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более непринужденно:

– Слушай, если что, я всегда готов помочь. Ну, там, с уроками или еще с чем.

Моя попытка утешить вызвала у Иры невольную улыбку, теплую и искреннюю. По ее глазам я видел, что она оценила этот жест, пусть и неуклюжий.

Незаметно мы дошли до дома. За разговором время пролетело быстро. Хотя мы и шли медленно, все равно настало время прощаться.

По выражению лица Иры я заметил какое-то колебание, будто ей хотелось сказать что-то еще, но она не решалась. Это придавало нашему прощанию странную недосказанность.

– Ну, давай, до завтра. – Я остановился у входа в подъезд, мой голос звучал мягко и чуть неуверенно.

– Ага, до завтра, Сань, – ответила Ира, ее глаза на мгновение встретились с моими, и в них промелькнуло что-то неуловимое.

Попрощавшись, мы разошлись, каждый унося с собой частичку этого вечера. Короткий путь из школы затянулся часа на полтора, так как шли мы, не торопясь и общаясь.

Проводив взглядом Иру, скрывшуюся за массивными воротами особняка, я повернулся к своему подъезду. Вечерние тени уже начали сгущаться, придавая знакомым очертаниям дома зловещий вид.

В этот момент дверь подъезда с тихим скрипом открылась изнутри. Двое мужчин в полицейской форме вышли, их лица были серьезны и сосредоточенны, они тихо обсуждали какое-то дело. Похоже, то самое, о котором говорила странная синеглазая девушка, смотрящая в мой глазок. Вспомнив о своей смерти в симуляции, я решил поговорить с полицейскими, надеясь получить полезную информацию.

– Добрый вечер! – обратился я к ним, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – Что-то случилось? Преступление расследуете?

– Да, а что? – ответил один из полицейских, его взгляд был настороженным. Он окинул меня оценивающим взглядом с головы до ног.

Я, вспомнив голос убийцы из симуляции, осторожно спросил, сердце колотилось как безумное:

– Я тут слышал, что мужик с восьмого этажа, которого грохнули, был тот еще ходок. Может, его какая-нибудь брошенка порешила? – Я сунул руки в карманы, стараясь выглядеть непринужденно.

– Ты откуда такое взял, пацан? – Глаза полицейского сузились, он сделал шаг в мою сторону. – Не верь всякой ерунде. Расследование – наша работа, сами разберемся. А ты учись давай и не лезь, куда не просят! – Он махнул рукой в сторону подъезда. – Давай, топай домой!

Я остался в недоумении, чувствуя, как надежды на получение информации рассыпаются в прах. Но тут услышал, как полицейские разговаривают между собой, не подозревая, что я все еще неподалеку: