Мигом подлетел ко мне и осмотрел:

– Скорую вызвал. Он тебя изнасиловал? – обращался охранник исключительно ко мне. Хворь замер, не донеся очередную порцию воды до лица. Серые глаза прищурились.

– Не, всё норм. У нас игры такие. Мы встречаемся, – мило улыбнулась я охраннику, спиной чувствуя прожигающий взгляд старосты и отчаянно краснея.

– Это мы разберёмся потом, – буркнул охранник, хватая Хворя за локоть и выкручивая ему руку за спину.

***

Чёрт, чёрт, староста, конечно, нарик и ненормальный, но он же свой.

Я пнула охранника под колено, схватила одногруппника и побежала.

Удивительно, но Хворь бегал даже быстрее меня.

Уже на улице, свернув в подворотню, я притормозила его и выдохнула, выпуская облако пара в холодный февральский воздух:

– Надо вернуться за куртками. Замёрзнем.

Хворь отрицательно покачал головой. Сумки мы схватили, а вот верхняя одежда осталась в гардеробе. Её забирать времени не было. Мы и так перескочили через турникеты.

– Я схожу заберу вещи, а ты… – я призадумалась. За то время, пока я буду таскаться за куртками, староста окоченеет. Он был без рубашки. В одних брюках. – Может, всё-таки ко мне? Быстрым бегом минут через десять будем дома.

Другого варианта я не видела. А там и придумаем что-нибудь.

А Хворь подвис, переступил с ноги на ногу, немного подумал и согласился:

– Уговорила. Это же ты виновата в моём состоянии.

– Чегой-то?

– Бесишь меня.

И мы побежали.

5. ГЛАВА 5. Немыслимые барьеры

Давид Хворь

Быстрый бег и холодный воздух помогли взять себя в руки. Но пальцы продолжали дрожать.

Почему он сорвался в институте?

Раньше такого не было.

Он всегда контролировал эмоции.

Держался в стороне от призраков.

Игнорировал то, что не должен был видеть.

Но сегодня тварь перешла все границы.

Все мыслимые барьеры!

Давид просто пытался успокоиться. Умылся, продышался, расчесался.

Но чёрная тварь выползла из-за спины и, как это обычно бывало, зашипела что-то нечленораздельное. Вот только сегодня она была намного настойчивее, чем обычно:

«Убей её, убей!» – заскрежетало в мозгу.

Давид догадывался, что слышит эти голоса отчётливее, когда испытывает сильные эмоции, особенно негативные.

Его бешенство подстёгивало тварей. Призраки, как он их именовал про себя, или галлюцинации, как называл их психотерапевт, слетались к Давиду, будто он маяком светился в темноте. Монстры кричали на него, ругались, постоянно требовали чего-нибудь, стучали по трубам и отключали сотовую связь, даже в наушники периодически забирались.

Но Давид научился не замечать их.

Думал, что может контролировать их.

Лохматая чёрная тварь за спиной преследовала его с детства. И если раньше она просила просто «Найди», теперь к этому добавилось «Убей!».

– Заткнись! – прикрикнул Давид на черноту. Но та выпучила горящие глаза и потребовала ещё настойчивее:

«Убей её, убей! Убей её!»

Теперь Хворь не был уверен, что поступил правильно, обманув родителей. Его всё ещё мучили эти виде́ния. Да, он согласился у врача, что они всего лишь галлюцинации. Но сам в это не верил. Он знал, что монстры реальны.

Реальней всего, что есть на этом свете.

И единственная возможность их сдержать – контролировать чувства и держать себя в руках.

Зайн!!!

Как же эта Синицына его бесила! Она одна виновата в том, что ему приходится жопу рвать и бегать за ней, уговаривать прийти на пересдачу. Она занята, видите ли!

Отец опять разорётся, мать расплачется, брат будет психовать.

«Убей её, убей! Убей её, убей её!» – морда появилась у Давида под самым носом. Открыла подобие рта так, что лицо парня оказалось внутри его глотки. Звук, издаваемый этой тварью, был похож на скрежет железа. Хотелось заткнуть уши, включить музыку. Сделать хоть что-нибудь, чтобы заткнуть её.