– Оч-че-ень, – превозмогая напряжение, отвечаю ему.
– Добро! Продолжаем!
Шлеп!
– Ыыы…
Глава 8. Соковыжималка.
Спустя некоторое время…
– Ааа… – со стоном протягиваю я, пытаясь привести верхние конечности в чувство.
– Не ной. Мы еще не закончили, – упрекает меня Хрумвар.
– Да, у меня руки в одном положении застыли. Не могу расслабить. Как же они ломят… Все тело зудит и чешется от укусов.
– Это хорошо.
– Что же в этом хорошего?
***
Еще, некоторое время спустя…
– Гни ее! Сильнее гни! – наставляет старый варяг.
– Да, гну ее, гну! – выбиваясь из сил отвечаю ему.
– К земле самой гни!
– Мне кора и сучки в кожу впиваются так, что до костей чуть-чуть осталось!
– Меньше болтай! Гни!
Огромная ветка вырывается из моего захвата, раздирая кожу до крови, и бьет по подбородку снизу. Челюсть громко щелкает. Прокусываю язык в паре мест.
***
Через час…
– Быстрее иди!
– Не могу! – отвечаю пыточному дел мастеру, а по-другому ведуна не назвать, таща на плечах толстенькое бревнышко и обливаясь потом. – Деревья мешают!
– Так поворачивай корпусом резче! Что ты, как набравший воды лапоть?!
– Ты бы мне еще толще бревно дал! Вон, дуб например!
– Дуб нельзя! Священный он! А близкий к нему по размеру я тебе и так найду! Ты живее своими недоразумениями, что ногами называешь, двигай!
– Да, ты то куда под ноги лезешь? – натужно бурчу, обращаясь к медвежонку, что решил в этот момент поиграть с моей штаниной.
– Теперь в присядку! – дает новое ЦУ Хрумвар.
– Это как?
– Присел, встал, шаг вперед. Присел, встал, шаг вперед.
– С бревном? – обреченно уточняю я.
– А как же?!
Пять минут спустя…
– А теперича, ухвати бревно поудобнее и при каждом шаге толкай его вверх!
– Не могу! Я рук не чувствую!
Блин, ну старый, нашел штангу…
– Можешь! Толкай!
– Ыыых! – уперев ладони в шершавую кору дерева, пытаюсь распрямить верхние конечности.
Честно говоря, я бы уже давно плюнул, и послал деда во всем известную сторону. Но стариковские «экзекуции» дают реальную пользу. За время тренировки, показатели силы и выносливости поднялись на одну единицу, а дух – так вообще на две.
– Что-то медленно у тебя получается, – задумчиво проговаривает ведун. – Шустрик, прыгай на бревно! Если Пенек не будет сразу после шага выпрямлять руки, кусай его за ухо.
Юркий и резвый горностай, которого старый варяг называет Шустриком, запрыгивает на ствол в моих руках. Зверек то может и легкий, но даже такая прибавка в весе, чуть не заставляет меня выронить тяжелый инвентарь. И тут же маленькие зубки впиваются мне в ухо.
– Ааа! – кричу от неожиданно болезненного укуса, отрывая бревно от плечей.
Так и иду. Присел, поднялся, шаг с одновременным толчком бревна. Если чуть задерживаюсь – укус в ухо. При этом, ствол в руках приходится поворачивать вместе с корпусом, дабы не задеть растущие повсюду деревья.
***
По прошествии совсем небольшого отрезка времени, которое Илюхе кажется вечностью…
– Вставай!
– Не-мо-гу, – по слогам выдавливаю из себя.
Мой нос упирается в густой мох, растущего на корне какого-то дерева. Его стебельки щекочут мне ноздри. Я полной грудью вдыхаю аромат леса, пропитанный хвоей, мхом, запахом влажной древесины, грибами и еще чем-то. Бревно, что я нес на плечах лежит рядом, подпирая мою голову. Медвежонок лижет мне щеку. Шустрик сидит на моей спине.
– Шустрик, укуси его!
***
Когда солнце оказывается близко к горизонту, а край неба окрашивается в нежную желтизну, и облака приобретают золотой оттенок, мы возвращаемся к избе.
Хрумвар неспешно и важно вышагивает, при этом, что-то скармливая, усевшемуся ему на плечо Шустрику. Иногда перепадает медвежонку. Я, выжатый как лимон, чуть ли не ползу следом, еле за ними поспевая. Часто прислоняюсь спиной к попавшемуся на пути дереву, чтобы отдохнуть, или не упасть. Своего тела не чувствую. Вместо него – аморфное нечто, наполненное свинцом.