Болезнь – это опыт, с которым приходит осознание слабости и, следовательно, бедности любого человека, будь то юноша или старик, богач или бедняк. В книге Маргерит Юрсенар «Воспоминания Адриана» великий римский император так описывал свое положение больного: «Нынче утром я сошел вниз к моему врачу […] Я сбросил плащ и тунику и прилег […] Наедине с врачом трудно оставаться императором и не менее трудно ощущать себя человеком […] Я, наверное, был бы самым ухоженным на свете больным. Но никому не дано выйти за пределы, предуказанные судьбой; распухшие ноги больше не держат меня во время долгих римских церемоний; я задыхаюсь…»[17]
Недуг, особенно тяжкий, делает бедняками, ибо лишает возможности жить хорошо; он ограничивает свободу; лишает возможности работать и обеспечивать себя самих и свою семью. Болезнь снижает качество жизни: достаточно подумать о недомоганиях, немощи и физической боли. И если правда то, что любой может заболеть, то старики болеют чаще остальных, а главное – гораздо труднее выздоравливают или не выздоравливают совсем. Поэтому болезнь для пожилого человека – не простой эпизод, временное недомогание, как может быть в другом возрасте, но часто она становится повседневной реальностью со всем своим бременем нужд и вопросов, на которые не всегда имеется ответ.
Пожилой больной беден, потому что у него меньше ресурсов, чем у других, именно в тот момент, когда возрастает его потребность в уходе, лекарствах и помощи, а значит, и в деньгах и конкретной поддержке. Если болезнь тяжелая или хроническая, он может утратить способность себя обслуживать и стать зависимым от других, во многих аспектах своей жизни или полностью. Но не всегда общество или среда, в которой он живет, предоставляет ему все, в чем он нуждается: часто бывает совсем наоборот.
Стареющее тело доставляет все больше беспокойства пожилому человеку: становится невозможным делать то, что легко давалось раньше, почти любое занятие требует большего напряжения, а главное – помощи других людей. Старение и недуги, которые часто его сопровождают, могут таким образом привести к постепенной утрате способности самостоятельно себя обслуживать, что делает человека более бедным, ведь он зависит от других в удовлетворении всех своих потребностей. Поэтому в пожилом возрасте болеть страшнее. И этот страх вскрывает нечто более глубокое – боязнь утратить автономию тела и ума, уже не поправиться, все больше приближаясь к смерти: эта человеческая слабость, присущая всем, проявляется, ощущается в собственном теле вместе с тяжким бременем страданий, ибо мы созданы для того, чтобы жить.
«Стареющий человек, – писал Жан Амери, проведший глубокий анализ драматических аспектов старения, – собственное тело которого отлучает его от мира, вынуждая заниматься только им, телом, более того, стать телом и ничем иным; он неизбежно осознает как нечто внешнее «бренную плоть», облекающую его и одновременно обнажающую его изнутри». Амери замечает, что старение – это процесс материализации, в ходе которого пожилой человек становится собственным телом. «Мне становится плохо при одной мысли, что я – это моя нога, мое сердце, мой желудок, все мои клетки, еще живые, но все менее способные к обновлению, и одновременно я – не всё это; ведь чем больше я сближаюсь с ними, тем больше становлюсь чужим себе самому, пусть и оставаясь самим собой»[18].
Недуг, утрата автономии, растущее осознание собственной хрупкости становятся причиной глубоких и болезненных переживаний. Многие старики начинают считать себя обузой для других или полагают, что их так воспринимают окружающие; люди, всегда делавшие все сами, вырастившие детей или добившиеся результатов в работе, прожившие жизнь в гордом сознании, что «им ничего ни у кого не нужно просить», обнаруживают, что они неспособны держать под контролем собственную жизнь. Сколь горьким может стать время зависимости, особенно в условиях безразличия или раздражения со стороны близких!