– Осмелюсь доложить, герр капитан… – в точности по уставу встрял Витька и зачастил, дождавшись одобрительного кивка начальства:

– Я нарочно посмотрел – стропы «крыла» не порваны, а перерезаны, словно лейтенант на них повис, но до земли достать не мог, и пустил в ход нож. Потом мы осмотрели землю под «крылом» – и нашли острый сук, весь в запёкшейся крови. Сук надпилен, тоже ножом, примерно до половины, там даже опилки остались…

– Ясно. Упал, напоролся на сук, попытался освободиться – и тут-то его, надо полагать и нашла синерожая стерва Л'Тисс. Не пристрелил я её, когда мог, упустил момент – теперь вот аукается…

– Наверное, она и есть. – подтвердил Сёмка. – Мы решили ещё поискать вокруг, и снова нашли следы! Даже целых две дорожки – сначала кто-то легконогий, с маленькими ступнями, шёл по лесу, а потом он же тащил волоком мешок – то есть, лейтенанта. Ну, мы прошли по следам ещё, версты полторы, и нашли полянку, на которую садился крылан синерожих. Небольшой, лёгкий, вроде «стрекозы»…

– А откуда ты знаешь, что именно там садилось, маат? – недобро сощурился фон Зеггерс. – Может, это и не крылан, не «инсект» инрийский – а наоборот, наш флаппер? Скажем, лёгкая «оса» – не допускаешь такого?

Сёмка пожал плечами. На физиономии у него было написано полнейшее несогласие с начальственными предположениями.

– То-то… – фон Зеггерс понизил голос. – Накрепко запомни, парень: если уж докладываешь – то лишь то, в чём, а не разные-всякие фантазии!

Тут уж Сёмка не выдержал.

– И ничего не фантазии! Откуда тут «осе»-то взяться? И потом – от флапперов питательной смесью смердит. Я в ангаре на «Баргузине» сто раз видал, и хорошо эту вонь запомнил, её ни с чем не спутаешь. А тут пахло приятно – цветами какими-то, только не знаю, какими точно! Герр лейтенант Веденски говорил как-то, что от инрийских инсектов всегда так пахнет, вот я и подумал, что это непременно они. А что «стрекоза» – так полянка тесная, «виверне» там не уместиться, за деревья непременно зацепится! Да и вмятины в земле неглубокие, значит крылатка лёгкая был! А вы говорите – фантазии! Да я хоть сейчас голову положу, что так оно и было…

– Ну, ладно, ладно… – теперь фон Зеггерс говорил примирительным тоном. – Молодец, матрос, всё сделал правильно, и с выводами твоими я согласен. Значит, получается, что синерожая на «стрекозе» на той полянке села, а потом, когда свои дела в гроте закончила, оттуда на ней же и улетела?

– И лейтенанта с собой прихватила! – вставил Витька. – я думаю, она того, третьего, потому и прирезала, что в «стрекозу» он бы не влез. А оставлять живым не захотела, чтобы не рассказал чего не надо!

Фон Зеггерс покосился на парня неодобрительно: «а где положенное „осмелюсь доложить?..“», но замечания делать не стал. Мальчишки в самом деле отличились – им бы дисциплину подтянуть, и такими подчинёнными любой командир может гордиться. Ну ничего, время есть, он самолично этим займётся…

– Браво, мааты, хвалю!

Сёмка с Витькой торопливо вытянулись по стойке смирно.

– А теперь идите, приводите себя в порядок – мыться, стираться. Космы свои подстригите, а то обросли, как звери лесные! Завтра с утра прибывает эскадра, надо, чтобы весь личный состав был как с иголочки. И вот ещё что… – он посмотрел на Сёмку. – Карабин у вас один на двоих?

– Так точч!.. – хором ответили «матросы». – Один на двоих, дяденька… герр старший механик выдал!

– Пойдёмте со мной, дам ещё один. И обоим – ремни с подсумками и портупеями. Заслужили! Но учтите… – фон Зеггерс грозно нахмурился, – проверять состояние оружия буду самолично, каждый день – а случится недосуг, так Фельтке меня заменит. И не приведи вам бог, хоть малое пятнышко!..