И пусть браслет не был усыпан бриллиантами и сапфирами, но для меня он был дороже всех драгоценностей. Потому что его подарил человек, то есть, дракон, которого я безмерно уважаю. И потому что он обозначает, что я — Эттрейо.

5. 5

— Эттрейо, значит! — голос над ухом походил на шипение змеи. — Ну я сейчас покажу тебе Эттрейо! Я живу в этом поместье уже пять лет, трачу свои годы, а он возвышает тебя!

Госпожа Илмон, конечно же, узнала о вчерашнем ритуале и подстерегла меня в коридоре сразу после обеда. Безошибочно схватившись за мое запястье, она нащупала под тонкой тканью рукава браслет и взбесилась так, словно украшение украли у нее лично.

Памятуя о том, что мне вроде как разрешили давать отпор, я оттолкнула женщину.

— Отойдите, — я постаралась, чтобы голос звучал спокойно. Потому что тренировки тренировками, а безразлично реагировать на столь неприкрытую ненависть я так и не научилась, и сейчас голос еле заметно дрожал.

Госпожа Илмон, яростно сверкнув глазами, сделала вид, что подчинилась — но, стоило отвернуться от нее, тут же набросилась со спины и затолкала меня в свою комнату. Я едва успела выставить руки вперед, чтобы не врезаться лицом в дверь.

— Мерзкая девка, — заявила она срывающимся от злости голосом, едва я стряхнула ее и отскочила. — Думаешь, он посмотрит на тебя? Да ты видела себя в зеркале? — и тут она расхохоталась, как сумасшедшая, проворачивая в замочной скважине ключ.

Я быстро огляделась по сторонам, оценивая ситуацию. Да уж, если из нас двоих кто-то и смотрелся в зеркала днями напролет, то это явно госпожа Илмон, потому что покои у брюнетки были просто-таки заставлены ими. Кроме зеркал, в глубине комнаты виднелась исполинских размеров кровать под балдахином, от вида которой мне поплохело — знаю же, с кем она ее делит — и переносная печь посредине, жарко растопленная.

Печь. В июне.

Я бросила на женщину подозрительный взгляд, и она медленно растянула губы в улыбке.

— С ожогами в пол-лица ты уже не будешь ему интересна, — пропела фаворитка, и в ее глазах мелькнул маниакальный огонек.

— Чокнутая! — выкрикнула я, отскакивая, когда женщина бросилась на меня. Неужели она и вправду собралась меня изуродовать?

Дальнейшее напоминало бы балаган, если бы не было так мерзко. Госпожа Илмон гонялась за мной по всем покоям, вопя оскорбления, я улепетывала, роняя за собой зеркала, чтобы задержать преследовательницу. В воздухе стояли вопли и звон стекла, и неудивительно, что вскоре это привлекло внимание.

— Фелиция? — раздалось в коридоре. Лорд Каэл! — Что у тебя там происходит?

— Господин Каэл! — крикнула я. Я как раз, схватив длинный осколок, держала его перед собой, чтобы не позволить его спятившей любовнице приблизиться. — Помогите! Откройте дверь!

У него же должен быть второй ключ? Или, может, дракон сможет открыть замок магией?

Видимо, второе, потому что через секунду от дверных створок повалил плотный дым. Я с облегчением выдохнула — я все же ни разу не протыкала никого осколком стекла, и начинать не хотелось. Как и пострадать самой.

Тут, воспользовавшись тем, что я отвлеклась, госпожа Илмон вдруг напрыгнула на меня сбоку и повалила на пол. Мы с ней рухнули прямо на решетчатую печь, отчего та тут же развалилась. Я угодила ладонью в ворох горящих углей, а обрадованная фаворитка, чьи силы удесятерились от успеха, схватила меня за волосы и вдавила лицом в еще раскаленную решетку.

— Фелиция! — рявкнули где-то сверху.

Ее вес тут же исчез с моей спины, и через миг и меня вздернули за шкирку, как котенка.

— Она на меня напала! — запричитала госпожа Илмон. — Хотела порезать, чтобы остались шрамы…