И внезапно, то ли через доли секунды, то ли минут через пять, все кончилось — без каких-либо плавных переходов и спецэффектов, мгновенно. Синева гиперпространства сменилась чернотой космоса, слева светило местное солнце, а справа виднелась буро-зеленая планета. Где-то под моими ногами пискнул из клетки Тигр, а справа застонала Беверли. Шаттл был таким маленьким, что, раздвинув руки, я бы не смог их распрямить — они уперлись бы в стенки, за которыми только космос. Да и встать в полный рост было проблематично.

— Информирование, — проскрежетал рехегуа Убама. — В системе два пояса астероидов и множество крупных рукотворных обломков исчезнувшей цивилизации. Навигация затруднена, это повысит время полета на четыре процента. Прямо по курсу — Агони, единственная планета системы, цель экспедиции. До высадки — около десяти часов.

Спрашивать, почему нельзя было прыгнуть сразу к планете, я не стал. Понятно, что из соображений безопасности: все во вселенной в вечном движении, и лучше обойтись без лишнего риска угодить в ядро Агони или чей-то рукотворный обломок.

— Что за исчезнувшая цивилизация? — спросил я.

— Неизвестно, — ответил Убама. — Предположение: она уничтожила себя, так и не покинув систему.

Охотник, назначенный Тукангом лидером группы, сидел впереди между мной и Беверли, которая с самой посадки вела себя притихшей серой мышкой. Ни привычных шуточек-прибауточек, ни нарочитой вульгарности — словно между «Буйной флягой» и резиденцией Туканга из нее высосали всю радость. Я с расспросами не лез, предполагая, что девушка осознала всю глубину задницы, в которую угодила: с ума сойти, долг в сто монет и, скорее всего, пожизненная отработка. На то, что ее вдруг начали одолевать угрызения совести, я и не надеялся.

— Туканг говорил, что ты уже бывал на Агони, — обратился я к охотнику. — Расскажи о планете, раз все равно до высадки еще много времени.

— Ответ на вопрос хомо Картера Райли, — заговорил тот, повернув ко мне одну из конечностей с динамиком и глазами на ней. — Агони — единственная планета в одноименной звездной системе, которая расположена в Роговидном кластере Млечного пути. Крайне токсичная атмосфера для любой расы Коалиции Сидуса делает ее непригодной для проживания без универсального мода метаболизма и высокого уровня «Адаптируемости».

— И все же на ней есть жизнь, — вставил я, вспомнив слова Туканга об опасной биосфере планеты.

— Согласие с хомо…

— Называй меня просто Картер, — попросил я.

— Принимается, Картер. Это рационально, учитывая степень опасности экспедиции и высокие риски неэффективной звуковой коммуникации между мною и вами, хомо. Согласие с твоим замечанием: несмотря на суровые условия, Агони является домом для разнообразной жизни, включая сложные виды растений и животных, которые адаптировались к атмосфере планеты…

Монотонная речь Убамы убаюкивала. Он рассказывал о том, что некоторые виды растений Агони ценны в медицине или коммерции, что делает их потенциально прибыльным источником ресурсов для колонистов. Что фауна на Агони чрезвычайно опасна, агрессивна и представляет значительную угрозу для всех, кто попытается колонизировать планету. Что на Агони обитают самые разные виды животных — от маленьких ядовитых существ до массивных хищников, способных уничтожить даже полностью экипированный отряд профессиональных бойцов Сидуса; животный мир Агони эволюционировал, чтобы выжить в суровых условиях. И что планета богата минералами и редкими элементами, которые пользуются большим спросом в галактике. Однако добыча большинства ресурсов требует передовых технологий, значительных затрат времени и ресурсов, а также средств защиты от опасной фауны планеты, не говоря уже о нерационально высокой стоимости доставки ресурсов, в связи с чем основной целью добычи на Агони являются нултиллиум и ксеноэтер…