Конечно, это он. Он ведь назвал меня по имени-фамилии. Но он не похож на того человека из бабушкиного альбома. В сети на его странице шесть фотографий. И только на одной, черно-белой и совершенно невнятной, есть люди. На берегу большой реки стоят четверо мужчин, то ли военных, то ли рыбаков. Фотография явно старая, случайная, снятая наверняка на пленку, довольно нечеткая, зачем он поставил это фото на свою страницу, куда почти не заходит, непонятно. Наверное, чтобы я однажды увидела и поняла – это он. Да, я сто раз изучала эту фотографию, вглядывалась в лица. Увеличивала лицо человека, стоящего слева, в профиль. Сомневалась. И сейчас я понимаю, что человек слева, в профиль, смеющийся, – это он.

– Да, прости, только сейчас увидел, как сильно опоздал. Срочные были дела, неожиданные. Ну, здравствуй, Маша! – Он шагнул ко мне и решительно обнял меня. – Ты похожа на Валю… И на меня… Пожалуй, на меня больше. На фотографиях этого так не видно.

Я с сомнением посмотрела на мужчину. Даже в мыслях язык не поворачивается назвать его отцом. Зря я это всё затеяла. Чужой человек. Зачем я ему написала? Зачем я его нашла? Зачем приехала сюда? Я попыталась обойти его и пойти к выходу.

– Ты что? – удивился он и перегородил мне путь. – Подожди. Что такое? Ты обиделась, что я так сильно опоздал? Ну, прости, Машенька!.. Садись, перекусим. Я решил сначала с тобой сам пообщаться, а потом уже звать тебя в гости. Надеюсь, ты придешь к нам, познакомишься с… – он слегка запнулся, – с моей семьей, с твоим братом.

– Не знаю, – честно ответила я. Потому что я ничего не знала, вообще ничего – ни о нем, ни о себе, ни о своей маме, которая знает всё.

Накануне перед моим отъездом мама вдруг зашла ко мне в комнату. Я уже легла спать, только что выключила свет. Мама села на кровать, погладила меня в темноте по щеке и сказала:

– Я хочу рассказать тебе, как всё было, чтобы никто другой тебе не рассказал того, что должна рассказать я.

– Хорошо, – ответила я.

– Вот, – сказала мама. – Да. – Она глубоко вздохнула. – Очень трудно разрушать свой собственный прекрасный образ. Да. Ладно. Спи. – Мама поцеловала меня в лоб, поправила одеяло и вышла.

– Мам!.. – позвала я, не слишком надеясь, что мама вернется.

– Я не хочу, чтобы ты с ним встречалась, – сказала мама из-за двери, помолчала и снова заглянула в комнату, не заходя. – Зачем он тебе? Всё и так хорошо. А кто был прав, кто виноват… Ну я виновата. И что теперь? Или не виновата. Я всегда больше всего боялась, что начнется вот эта муть – что было, как было, кто виноват…Уйдите вы, наконец! – Мама отогнала Рыжика с Антипом, которые пришли и тоже сели рядом с дверью.

– Мам… – Я быстро встала с кровати и подошла к маме.

Мои мохнатые друзья восприняли это как сигнал, и тут же оба рванули занимать нагретое место на моей кровати. Мне было не до них, я хотела, чтобы мама сейчас не убежала от разговора и от меня. – Мама, мне всё равно, кто и в чем виноват – я же вообще ничего не знаю. Просто я хочу познакомиться с…

– Ну, говори, говори, – усмехнулась мама. – Со своим папой, да? А Вадик – кто? Уже не отец тебе?

– Отец.

Папа вышел из кухни и остановился на пороге моей комнаты, надевая вторые очки – одни у него уже были на лице.

– Фу ты! – сказал он. – Валюша, ты не видела мои очки?

– В руке у тебя! – почему-то очень сердито ответила мама.

– Нет, я не это хотел сказать… – Папа обнял нас обеих. – Вот давай я всё расскажу, а?

– Ты? – хмыкнула мама и слегка стукнула папу по плечу. – А что ты знаешь? Что? Рассказчик… Всё. Крайне тяжело с вами разговаривать! С обоими!