Поняв свою ошибку, Годунов отказался ратифицировать Тявзинский договор. Однако иные внешние, а главное, внутренние проблемы не дали возможности Годунову вернуться к вопросу выхода России к берегам Балтийского моря.

Смутное время (1605–1613 гг.) представляет собой один из самых запутанных периодов Российской империи. Эта путаница стала следствием почти четырехсотлетних трудов многих поколений дезинформаторов от дьяков царя Михаила до историков развитого социализма. И тех и других объединяло одно – они безбожно врали, выполняя социальный заказ сильных мира сего. Чего стоит само название главы в советских учебниках истории: «Польско-шведская интервенция и борьба с ней русского народа».

Тема работы не позволяет подробно изложить все аспекты Смутного времени[66]. Поэтому мне приходится схематично изложить ход событий, не касающихся непосредственно русско-шведских отношений.

Клан Романовых-Захарьиных вступил в борьбу за власть с Борисом Годуновыми и проиграл ее. В конце 1600 г. Романовы были разосланы по отдаленным монастырям. Но Романовы и их многочисленная родня продолжают плести интриги против царя. Романовское окружение вместе с монахами Чудова монастыря находят самозванца, который «всклепывает» на себя имя царевича Димитрия, погибшего в 1591 г. в Угличе. Самозванцем становится чернец Чудова монастыря Григорий, в миру Юрий Отрепьев, дворянин, ранее состоявший на службе Романовых.

В 1603 г. Лжедмитрий бежит в Польшу, где приобретает многочисленных сторонников среди польской шляхты. Король Сигизмунд III не желает войны с Россией и отказывает в помощи самозванцу. Но воспрепятствовать шляхте собирать «частную» армию для помощи самозванцу король по польским законом, а точнее по беззаконию, царившему в Польше с конца XVI и до конца XVIII в., не может.

Думаю, тут не лишне привести точку зрения шведа-современника:

«Расчеты Сигизмунда и изгнанников на возвращение при помощь гражданских волнений оказались напрасными, а надежды на переход через Ливонию и Финляндию исчерпали, поскольку Эстляндия была занята вольными гарнизонами в крепостях. В частности, Ревельской и Нарвской, в самой же Ливонии недоставало средств для содержания и прокормления войска, так что не оставалось никакой надежды на захват их, а переплывать море без них было бы неразумно, да если бы кто и пожелал, и невозможно, не имея кораблей и гавани.

При таких условиях, по наущению иезуитов и некоторых шведских изгнанников, принимается при польском дворе иное решение, более серьезное по значению и более крупное по замыслу, такое, что, если бы оно увенчалось успехом, то открыло бы легкий путь для овладения вновь Швецией, а Речи Посполитой дало бы приращение, мир и спокойствие. Считали, что нужно поднять смуту в Московитской империи и раздробить ее на части, чтобы затем, осадив Эстляндию соединенными войсками и захватив проход через Московию в Финляндию, легко подавить шведские силы, пока еще не вполне окрепшие»[67].

Тут Юхан Видекинд смотрит со своей шведской колокольни, но по сути дела он прав. Смуту затеяли бояре Романовы, но главной действующей силой ее стали ляхи.

13 апреля 1605 г. скоропостижно умер царь Борис. Его 16-летний сын Федор не сумел удержать власть и был убит сторонниками самозванца. 20 июня 1605 г. Лжедмитрий торжественно вступил в Москву.

Григорий Отрепьев процарствовал менее года. В ночь с 16 на 17 мая 1606 г. сторонники боярина Василия Шуйского устроили переворот в Москве. Лжедмитрий был убит, его труп сожжен, а пеплом заряжена пушка, из которой выстрелили на запад – в сторону, откуда он пришел. Всего через две недели после переворота Василий Шуйский венчается на царство. По своему происхождению он имел больше прав на престол, чем любой другой Рюрикович. Дело в том, что московские государи Иван III, Василий III и Иван Грозный убивали всех без исключения своих родственников, даже самых отдаленных. И уже к 1606 г. в живых не было ни одного прямого потомка Даниила Московского, младшего сына Александра Невского. Шуйские же происходили от старшего сына Невского и формально имели больше прав на престол, чем московские князья. Однако к началу XVII в. об истории удельных князей на Руси мало кто помнил.