………

Этот город засыпал поздно. Но Андрей – ещё позже. По вечерам он долго сидел на деревянном настиле под крышей лавки Чхве Тансу, глядя в тёмное небо, где меж ветвей крыши прятались тусклые звёзды. В этот час город медленно затихал. Стихал даже гул артефактных фонарей, и сама магия, казалось, перетекала вглубь камней улиц. Но именно в такие моменты он лучше всего чувствовал себя, кость внутри груди, и живую технику, что теперь словно обитала в нём.

И это было очень стойкое ощущение "живой" техники. Так как это не была обычная техника. Не формула, не комбинация печатей, не цикл маны. Это было нечто, что жило, словно спящее существо, свернувшееся клубком в глубине его духа. Оно шевелилось, когда он волновался. Вибрировало в груди, когда рядом была опасность. А сейчас… Оно словно что-то ему шептало. Что-то вроде… Ты – часть пространства. Не прячь тело. Прячь суть.

Тяжело вздохнув, он медленно закрыл глаза и начал вливаться в технику, как в реку, не создавая активной плетёнки, не воздвигая магических знаков. Он дышал, и с каждым выдохом – освобождался от собственной “духовной подписи”. Ведь он уже и сам знал о том, что каждое живое существо, особенно магически одарённое, оставляет след в духовной ткани мира. Неуловимую вибрацию, которую чувствуют звери, демоны, и особенно чувствительные бойцы. У Андрея же теперь был доступ к технике, которая позволяла не просто заглушать этот след. А именно перенаправлять его, изменяя его суть.

Именно поэтому сейчас он медленно втягивал энергию внутрь собственной ауры, словно затаивал дыхание своей души, и выдыхал… Пустоту. Кость в его груди засветилась изнутри холодным светом, и пространство рядом плавно исказилось, как воздух над раскалённым углём. Если бы кто-то в этот момент взглянул на крышу лавки с духовным зрением, то он бы увидел не человека, а пустой узел ткани реальности. Без следа души. Без силы. Без присутствия. Андрей стал дырой в восприятии. Местом, где “ничего нет”. Ни угрозы, ни сущности.

Но было нечто ещё глубже. Он чувствовал, что пространство откликается на его присутствие иначе. Оно не отторгало его, а скорее соглашалось принять. Эта техника не насиловала ткань мира, она договаривалась с ней. Он не скрывался, а переставал быть объектом, достойным внимания. Теперь даже случайный прохожий, проходя мимо, не заметил бы его, сидящего на крыше в столь неурочный час, собственным взглядом. Даже маг, если не приложил бы специально усилий, прошёл бы мимо. Он был как маленький остров в тумане. Не скрытый магией, а незаметный по природе своей тишины.

Он это понял, когда, весьма внезапно, из-за угла соседнего дома показался один из магов-слежки, что искали его ранее. Он шёл медленно, с намеренно расположенной на лбу печатью духовного зрения. Длинной серебристой лентой, что обвивала его голову, как змея, улавливающая остаточные духовные вибрации.

Заметив его, Андрей даже не пошевелился. Не напрягся. Он продолжал дышать, как дышит само окружающее его пространство. И это было невероятно тяжело. Так как сейчас ему нужно было не просто прятаться… А именно… Не быть… Не существовать… Этот маг прошёл всего лишь в нескольких метрах от него… Замедлился… потом замер на несколько мгновений… И… Прошёл мимо. Даже эта печать, специально предназначенная для того, чтобы искать таких беглецов, не заметила его. Как будто он был всего лишь пустым пятном на крыше.

Когда этот умник с поисковой печатью всё же скрылся за поворотом, Андрей медленно “отпустил” технику, и духовная тень сошла с него. Он почувствовал, как воздух вокруг “узнал” его снова, как если бы ты заново вошёл в собственное тело после долгого сна. Именно в этот момент к нему пришло осознание: