Запах поджаренного мяса перебил поток его мыслей. Так что он отложил все свои наброски потенциального артефакта и принялся за ужин. Вкус у мяса был немного странный, как у слегка кислой рыбы, но вполне съедобный. После еды он тщательно стер всё с посуды, отставил в сторону жаровню, активировал оберег от духовных потоков, и только потом устроился на камнях, завернувшись в свой верный плащ. Который на самом деле был сделан им из трёх плащей сразу. Маска Пустого Лика всё так же оставалась на лице. Глаза закрылись, но мысли продолжали скользить по грани сна и осознания.

“Артефакт, вытягивающий магию. Или хотя бы глушащий. Чтобы не пришлось каждый раз рисковать жизнью, если за спиной вдруг появится кто-то, кто называет себя твоим наставником…” – И во сне – ему виделись знаки. Плетения. Круги с выжженными символами, которые вращались, как зубчатые шестерни… И сердце демона – пульсирующее, как черная звезда…

Утро в Нижнем мире не приходило в привычном смысле. Здесь не было солнца – только густая, безликая серость, сменяющая угольно-черную ночь. Вместо пения птиц – дальний скрип и глухой перелив чего-то хрустального, будто где-то в глубине скал что-то ползало, касаясь когтями по камню.

Андрей спокойно открыл глаза. Маска Пустого Лика всё также оставалась на лице, её внутренняя поверхность за ночь покрылась тонким налётом сырости. Он смахнул капли, поднялся и неспешно осмотрел убежище. Скалы молчали, затаились. Ни шороха, ни всплесков энергии. На первый взгляд – безопасно. Так что он вполне спокойно сел у давно прогоревшей жаровни и доел остатки змеи, уже остывшей, но всё ещё пригодной. Сухая, жилистая, но вполне питательная. Жевал долго, без удовольствия, глядя в никуда. Глаза его были открыты, но мысли всё ещё витали достаточно далеко.

“Они не могут жить без своей магии…” – Он знал это теперь наверняка. Демоны, особенно те, кто был одарён – плетущие, внедряющие, и возможно даже использующие силу этого мира, не просто пользовались магией. Они были ею пропитаны. Это было нечто большее, чем дар. Это было ядро их сущности. Если вырвать магию, вытянуть или отключить… Пусть даже временно… Он видел то, что тогда они становились более чем уязвимы. Не просто слабые, а более ломкие. Словно рваные изнутри.

“Магия – это не оружие для них. Это органы. Печень. Лёгкие. Мозг. И если отнять её…” – Он молча развернул имеющиеся у него свитки. Все те, что он сумел вытащить из пагоды, теперь лежали аккуратной пачкой, защищённой от влаги и грязи. Рядом – нож, лежащий остриём к скалам, и заранее подготовленный для удара, если вдруг кто-то всё же к нему подкрадётся. Свитки у него были разные. Старые… Новые… Перетянутые кожей и прошитые шелком… Заляпанные чернилами… И даже исписанные каллиграфическими завитками.

Первый – о боевых печатях. Второй – алхимия ядра земли. Третий – отражение и преломление энергетических плетений. Он аккуратно разворачивал один за другим. Страницы пахли пылью, травами и временем. Он искал что-то конкретное – не оружие. Не броню. А механизм разрыва связей. Что-то, что позволяет временно или навсегда перекусить магические нити, соединяющие существо с его источником силы. Но… Ничего. Словно никто из авторов этих трудов не предполагал, что магией можно управлять иначе, чем силой против силы. Все тексты сводились к честной битве. Чары – на противочары. Клинок – на клинок. Жгучий поток – на ледяной щит. Никто не говорил о подлом вмешательстве в саму суть плетений.

“Они не знали? Или не хотели знать?” – Может быть, в этом и был ответ. Люди, жившие в этих мирах, не стремились к хитрости. Или… Не доживали до того момента, когда могли зафиксировать этих знания в свитках, если пытались. Сложив свитки обратно, он убрал их в сумку и, затянув лямки, после чего поднялся. Окружающие это место скалы казались потемневшими, как будто старательно подслушивали его мысли. Сейчас он знал одно… Ему уже нельзя было останавливаться. Рано или поздно, демоны всё равно обнаружат тот факт, что он проник в этот мир. Именно поэтому сейчас его ждал путь… Только вперёд…