– Радует, что пасть у него не огромная. Может, они не едят шуршастиков? – с надеждой предположил я, разглядывая лицо детёныша. – Смотри, смотри! У него глаза волосатые!

Из-под закрытых век и правда топорщилась полоска длинных чёрных, жёстких щетин.

Брови нас не удивили – брови и у шуршастиков есть. А вот эти волосы на веках… – не знаю, как их назвать, – были ужасно странные.

– Какой кошмар… – скривился Чиж. – Это что же, у него весь глаз волосатый? А эти волосинки просто из-под век торчат, когда он спит?

О таком я не думал, а теперь вдруг представилась страшная картинка: вот проснётся сейчас детёныш топтуна, откроет глаза и вытаращится на нас пучками вот таких жёстких щетин. Бррр!.. Не, ну а чего? Уши-то у него вон какие странные, почему бы и глазам не быть ненормальными?

И только я об этом подумал, как топтун вдруг зачмокал губами и зашевелился, запереворачивался с боку на бок. Подушка под нами зашаталась так, что мы даже присели и ухватились за неё руками, чтоб не упасть. Если с такой высоты свалиться, да прямо на пол – костей не соберёшь! А топтун немного поёрзал, устраиваясь поудобней, затих и вдруг… открыл глаза! Кошмар!.. Нет, кошмар не из-за того, что у него глаза волосатые, вовсе нет, они оказались почти такими, как у шуршастиков. Просто он этими своими глазами посмотрел прямо на нас!

– Ох… – выдохнул Чиж у меня за спиной.

А мне страшно было даже обернуться, чтоб поглядеть, что он делает. И смотреть на чудовище было страшно, и отвести взгляд сил не было. И тогда я, сам не знаю почему, вдруг помахал топтуну рукой. Это у меня получилось как-то непроизвольно, а от страха робко и неуклюже, но да, я это сделал.

Топтун мгновение смотрел на нас, потом его губы расплылись в улыбке, веки отяжелели, он закрыл глаза и снова уснул. Вот так, с улыбкой.

Еле сдерживая желание драпануть, потому что тихо драпать невозможно, мы осторожно пятились назад. Скатились с подушки, как с горки, пробрались по складкам одеяла и добрались наконец до того места, где покрывало одним концом спускалось до самого пола. Вот тут мы уже не сдерживались: уж драпанули так драпанули! Тем более скатываться вниз – это вам не взбираться в гору.

– Ты чего, помахал ему, что ли? – вытаращился на меня Чиж, когда мы были уже на полу.

Я не ответил, просто пожал плечами.

– Но зачем?

– Не знаю. Не спрашивай.

Я правда не знал.

Мы проверили, хорошо ли привязана наша первая добыча, и решительно направились домой. Но тут же в сомнении остановились, потому что вдруг поняли, что не знаем, куда идти. Все эти короткие перебежки по лабиринту из вещей совсем нас запутали. В панике мы стали метаться от одной громоздкой вещи к другой, пытаясь вспомнить, проходили ли мы мимо неё, когда шли в эту сторону. Постепенно паника нарастала и вот уже почти полностью захватила нас. Казалось, нам уже никогда не найти пути назад, и придётся навсегда остаться в наружном мире. То ли дело раньше: здесь было пусто, и с любой точки просматривался наш маленький вход в Чуландию, даже с пола. А теперь повсюду возвышались горы из коробок и мебель, а чтоб увидеть стену, нужно было подойти к ней вплотную.

– Да! – вдруг осенило меня. – Нам просто нужно подойти ближе к стене – всё равно к какой – и идти вдоль неё. И тогда мы обязательно когда-нибудь доберёмся до дома.

Чиж согласился, и мы пошли.

Даже не знаю, каким чудом мы наткнулись на вход в нашу родную Чуландию. И не передать словами, как мы были этому рады. Словно мы отсутствовали не пару часов, а долгие годы и вот теперь снова увидели свой дом и родных.