Выйдя из-за стола я, оглушённая громкими басами, а быть может, ударами собственного сердца, буквально физически ощутила на себе взгляд полковника.

«Пора, Кари! Пора!» – подогнала себя и, притворившись, неловко оступилась.

Не успела схватиться за спинку диванчика, как мои плечи уже крепко сжали тяжёлые ладони.

Ого, вот это реакция!

Переступив со здоровой ноги на «больную», я театрально охнула – прямо Цирк дю Солей!

– Кажется, я ногу вывихнула, – жалобно всхлипнула, встречаясь с Вячеславом Алексеевичем взглядом. – Вы не проводите меня? – состроила болезненную гримасу и качнула головой в сторону уборной.

Глаза мужчины опасно блеснули, и… он бесцеремонно подхватил меня на руки – взвизгнула от неожиданности, испуганно обвивая его шею.

Выдох, и я мельком выхватила взглядом знакомую мужскую фигуру… До боли. До противной нарастающей пульсации в животе.

Он просто стоял. К нам спиной. Возле одного из маленьких круглых столиков. Один. И разглядывал чёрно-белую фотографию на кирпичной стене.

Осторожно выглянула из-за плеча полковника, расширенными от страха глазами всматриваясь в крепкий затылок… осанку и горделивый разворот плеч…

Сердце сделало кульбит. Заметалось в груди, словно маленькая птаха, впервые вылетевшая из клетки на свободу и бессмысленно бросающаяся на оконные стёкла в отчаянной попытке отыскать выход на волю. Навсегда освободиться от плена.

– Умоляю, исчезни… – беззвучно, одними пересохшими губами прошелестела куда-то в шею полковника.

Меня затрясло, горло перехватило спазмом. С силой зажмурилась, сопротивляясь невыносимому давлению в голове, а потом резко открыла глаза. Зал пропал, сменившись стилизованными стенами холла.

Мужская грудь оказалась на уровне моих глаз, и я почувствовала под ногами опору.

– Карина, сильно болит? – сквозь шум в ушах донёсся обеспокоенный голос полковника. Мои пальцы, всё ещё судорожно цепляющиеся за рубашку, накрыли тёплые мужские руки. Вздрогнула.

– Спасибо, – растерянно моргнула, отпуская ткань, и, не поднимая взгляда, ринулась в туалет. – Я быстро!

– Это… – он хотел сказать что-то ещё, но я уже захлопнула за спиной дверь, отрезая себя от вновь оживших призраков прошлого. Почему он здесь?.. Зачем?..

Склонившись над раковиной, я смочила ладони ледяной водой и, уставившись в зеркальное отражение, тыльной стороной прижала их к бледным щекам, лбу…

Вдох…

Раз… два… три…

Выдох…

Четыре…

«Это не он, Кари! Не он… Это лишь плод твоего больного воображения» – мысленно успокаивала я себя.

Рывком вытянула из настенного держателя бумажное полотенце.

– Посмотри на себя, – прошептала, промокнув лицо. – Бледная, как покойник… Ты живая. Живая! Это он – покойник. Не ты.

С шумом вздохнув, гневно скомкала бумагу и, швырнув её в урну, вышла из уборной.

Как только оказалась в холле, тотчас попала в окружение трёх незнакомых мужчин. Под дверью они, что ли стояли?.. Это же неприлично, в конце концов! Да ещё и как по команде уставились на меня, едва я успела выйти.

Возмущённо фыркнув, отыскала взглядом полковника и шагнула к нему. Но тут же затормозила, чуть не врезавшись в двух девушек, внезапно выскочивших из двери напротив…

Пропустив пьяно пошатывающихся девиц, прошлась глазами по табличке с изображением женщины со скрещёнными руками внизу живота и сведёнными коленями.

Получалось, что я… Обернулась, чтобы подтвердить свою догадку.

– Только ничего не говорите сейчас, – предупредила полковника, боковым зрением выхватив его приближение. Мужчина тихо засмеялся.

– Как нога?

– Лучше, – ответила, поворачиваясь к нему лицом. Серые глаза насмешливо сузились. Дабы не рассмеяться и не провалить миссию, я отвела взгляд и быстро направилась в зал.