Армия осталась на его стороне и это было самым важным. Сместив начальника столичного гарнизона, оказавшегося ненадежным, император произвел сотни арестов и заключил недовольных в тюрьму. Через пару дней, проведя следствие на скорую руку, он приказал расстрелять треть арестованных за государственную измену.

Вольные разговоры сразу приумолкли, а злопыхатели прикусили языки. Дальше – больше. Империя была в опасности и Наполеон не собирался ограничиваться половинчатыми мерами. Он провозгласил старый якобинских лозунг «Отечество в опасности», провел всеобщую мобилизацию и поставил под ружье четыреста тысяч человек, от семнадцатилетних юнцов до сорокалетних мужчин. Заводы и фабрики Франции были переоборудованы для производства пушек, пороха и ружей.

Внутри побежденной, но не сломленной страны со сказочной быстротой возникла новая армия, готовая к труду и обороне. Все это произошло в течение двух-трех недель, пока союзники играли в игрушки и сыпали друг на друга дождь из наград.

Тщетно Суворов умолял дать разрешение на дальнейшее выдвижение войск, его никто не слушал. Молодые императоры вместе с англичанами и присоединившимся королем Пруссии составляли далеко идущие планы. Они уже делили шкуру неубитого медведя и решали, как делить еще не поверженную Францию.

В самый разгар этого воображаемого раздела пришло сообщение о выдвижении Наполеона с двумя новыми армиями навстречу союзникам. Когда императоры опомнились, было поздно. Жестокий враг, как не срубленный до конца бамбуковый лес, снова восстановил силы и угрожал самонадеянным монархам.

Впрочем, австрийские, английские и прусские военачальники, словно забыв, кому обязаны победой, в один голос твердили, что новые армии Наполеона слишком сырые и необстрелянные. «Мы сокрушим их еще быстрее, чем под Ульмом!» – заверяли они. Суворов отчаялся привести монархов в чувство и переживал, что мы теряем драгоценное время. Его никто не слушал.

Более того, поскольку Александр Васильевич, в силу своего положения, мог высказывать императорам правду в лицо и в полной мере пользовался этой возможностью, вскоре он быстро стал неугоден. Неугомонному старику снова отдали маленькую Подольскую армию численностью тридцать тысяч человек и отправили на юг Франции. При этом формально Суворов остался главнокомандующим.

Молодые императоры теперь надеялись сами довершить разгром Наполеона. Они имели полное основание так считать, поскольку собрали под своим началом громадные силы. Русские войска насчитывали сто пятьдесят тысяч солдат. Австрийские – что восемьдесят, англичане высадили на побережье Франции пятидесятитысячный десант. Пруссия торопливо, боясь опоздать к разделу пирога, вела к границам сто двадцать тысяч войск.

Все эти силы, однако, двигались неравномерно и разрозненно, на большой территории, от Северной Германии и до Скандинавии. Суворова, как уже было сказано, отправили далеко на юг, чтобы не мозолил глаз. Медленно, словно гигантские галапагосские черепахи, силы союзников вторглись во Францию и направились к Парижу.

На все эти маневры ушло все лето и уже настала осень. Из-за всеобщей мобилизации во французских провинциях катастрофически не хватало мужских рук. Банды грабителей и убийц безнаказанно разгуливали по городам и селам, полиция не смела им противостоять.

Небольшая Подольская армия Суворова вошла с юга во Францию и быстрым маршем направилась к Парижу. Крайне разозленный на молодых императоров, Александр Васильевич решил преподать им урок и добраться до Парижа быстрее них.