Не сговариваясь, хотя у нас были гарнитуры на головах, мы с Чернухой двинулись к надстройке, ведущей к капитанскому мостику. На самом деле мне не понравилось, что нас никто не встретил, так что карабин, действительно, пусть лучше будет при мне, тут Вершинский прав. Теперь я жалел, что Чернуха почти без оружия, но тут, опять же, приказ Вершинского – карабин один на двоих. И без объяснений, что обидно. Таков уж Вершинский, тяжелый у него характер. Впрочем, на мой взгляд, он уже столько полезного сделал за свою жизнь, что оно с лихвой компенсировало несовершенства его натуры.

Наметанным глазом я прикинул число моряков на палубе. Человек тридцать. Две трети безоружные, у двоих скорострельные винтовки, еще у нескольких в кобурах старинные пистолеты еще военного производства. Но, не смотря на более чем столетний возраст, такие образцы, как БМФ-200, БМФ-400, «Рекс-Барел-12», «Атомакс-45» были оружием весьма совершенным, произведенным, можно сказать, на пике развития технологии с использованием гильзовых боеприпасов. К тому, же, БМФ-400, имевший аж 54 патрона в двух магазинах, мог лупить очередями, а это, в умелых руках, могло представлять значительную угрозу. Я к ней уже внутреннее подготовился. Не нравилась мне обстановка на «Амбере», ох, не нравилась.

Казалось бы, какого дьявола Вершинскому вообще было нанимать сомнительный корабль с еще более сомнительной командой для транспортировки такой наиценнейшей штуки, как боевой батиплан? Вылетая на это задание, мы с Чернухой были уверены, что «Шпик» был доставлен с Суматры баллистическим лайнером, но Вершинский не доверял никому из пилотов на базе охотников «Анталия» настолько, чтобы позволить ему перегнать секретный батиплан. Это было понятно, ведь у «Шпика» не только броня необычная, но и силовая установка, и вооружение, этого не скроешь. Поэтому, по моей исходной версии, охотники с базы «Анталия» погрузили батиплан на транспортник, не расчехляя. Но почему на гражданский транспортник? Что мешало так же, не расчехляя, погрузить его на любой боевой корабль базы «Анталия» или базы «Босфор»?

Ответ у меня сформировался только теперь. И только теперь стало ясно, почему Вершинский велел иметь при себе карабин. Меня осенило, что «Шпик» вообще никто из охотников Причерноморья в глаза никогда не видел, что баллистик, наверняка, сел не в Анталии, а в другом месте, не подконтрольном адмиралтейству. Там его доставили к морю силами гражданской транспортной службы, погрузили на зафрактованный «Амбер», и доставили в указанные координаты.

Ход рискованный, но Вершинский так дорожил секретом реликта, настолько не хотел выдавать его хоть кому-то, кто не узнал случайно, как мы, что пошел на такой колоссальный риск.

Эфир могли слушать, поэтому я не стал говорить в гарнитуру, а показал Чернухе жест Языка Охотников, означавший «Внимание, проявляй осторожность!». Она тут же поняла, что я или заметил нечто важное, или до чего-то важного додумался, и что нет смысла уточнять, а надо действовать по обстановке и как можно более слаженно.

Мой мозг работал на повышенных оборотах. Мысль двигалась, как учил Вершинский, по самому худшему из возможных сценариев развития событий. Если будет лучше, чем кажется, хорошо, но готовиться надо к худшему.

Если моя новая теория верна, если Вершинский зафрахтовал случайный транспортник, не ставя никого в известность из адмиралтейства, то мы сейчас запросто могли находиться на палубе самого настоящего пиратского корабля. Весело, сказать нечего. Как дальше могут развиваться события?