Отклоняться назад, вырываясь из такого восхитительного плена его губ, пришлось ценой неимоверной боли. Как будто назад дернулась и часть себя с мясом вырвала. Ничего. Сейчас. Сейчас она оправится и сможет вернуть все на место. Пусть ей этого ужасно не хотелось...

— Ты уже не соскочишь, — Егор прищурился, кажется, снова изучая выражение Танькиного слишком болтливого лица, — слышишь, Татьяна, ты уже не соскочишь, я тебе не дам.

Это звучало почти угрожающе. Слишком опасно, был уверен так поздно проснувшийся рассудок.

— Зачем тебе это?

— Любопытно, — Егор пожал плечами, — не помню, чтоб меня так очертя голову хотели, как ты.

Ох, Васнецов, если бы только «хотели»... Если бы Танькин идиотизм заканчивался на этом...

— Ты же хочешь повторить, да? — ладонь Егора лежала чуть выше Танькиного колена. Большой палец осторожно выводил на её бедре круги — не очень большие, но достаточные для того, чтобы в животе Таньки переплетались в брачном танце электрические угри. Таньке хотелось назло своей дурости ответить «нет», огрызнуться, вскочить — и сбежать, но она не может. Потому что Егор смотрел прямо в её глаза, и Танька чувствовала себя загипнотизированной. И почему она не согласилась разойтись на «вы» до входа в клуб? Почему так не хотела от себя отпускать это слишком сюрреалистичное безумие? Этого же не могло быть на самом деле, не могло, не могло.

— Хочу, — шевельнулись непослушные губы, пока в голове нервные мысли никак не могли закончить тур игры в чехарду.

— Ну так сделай лицо попроще, Тань, — фыркнул Егор, — ей-богу, такое ощущение, что я тебя в гарем зову семьдесят седьмой наложницей. Будто не ты все это затеяла. Пока хочешь — покувыркаемся, расхочешь — разойдемся. Только в университете знать не должны. Тебе ж самой будет лучше.

Его предложение звучало как сделка с сатаной. Нет, наверное, у кого другого были сделки повыгоднее и в качестве объекта для перепиха предполагался какой-нибудь Джонни Депп, но... к черту Деппа. Танькин вариант был гораздо искусительней. Сидел, просто на Таньку смотрел и будто взглядом этим ампутировал ей разумность — по пальчику, по кусочку, по ломтику.

— Звучит заманчиво, — тихо выдохнула Танька, по-прежнему удивленная, что еще не сбежала от насмешливой улыбки Васнецова, и что еще не елозит задницей у него на коленках. Она могла бы, да...

На столе завибрировалтелефон. Кажется, Анька встревожилась отсутствием Локаловой на паре.

— Я сейчас, — Танька виновато бросила взгляд на Егора, и тот пожал плечами. Танька схватила телефон и торопливо выскочила из кафе. Вдруг Егор что-то сказал бы во время разговора — хоть даже официантке. Вряд ли Анька не узнала бы голос декана. Впрочем, если б Танька знала, что в коридоре столкнется с Лазаревым, — она бы, пожалуй, осталась в кафе, с Васнецовым.

7. Ты - со мной

Вообще, по уму, надо было Татьяну послать. Вот прямо сейчас, встать, напустить на морду лица хмурости, цинично улыбнуться, сказать, что «вертел я это все на мужском половом органе», и свалить в закат. Это бы было жестко и скорей всего резануло бы девчонку по живому, но по молодой дурости такие вещи сносятся проще. Так она бы вполне спокойно могла доучиться и выбросить Егора из головы сразу после получения диплома. Это было бы очень благородно, с соблюдением преподавательской этики и все такое. Вот только...

Вот только преподавательскую этику Егор уже поимел, одновременно с Татьяной, и честно говоря — ему понравилось это увлекательное действо. К тому же — Татьяна была явно не из молчаливых, не из тех, кто опускал руки после одного отказа. Нет, есть, конечно, была крохотная вероятность, что она впадет в великую тоску, сдастся и больше не пойдет на штурм, но...