Нет, вовсе Штрудиэль не завидует. У него кубики ничуть не хуже. Если бы он сейчас разделся, придворные дамы еще громче бы застонали.

- Ты хочешь, чтобы обнажался и танцевал перед какими-то ничтожными людишками? - высокомерно уточнил эльф.

- Ха! Так и сказал бы, что стесняешься, - хохотнул этот наглый тип. И непристойно двинул бедрами, отчего дамы вокруг разразились восхищенными криками. 

Что?! Это он-то стесняется?! Да было бы кого!

От возмущения эльф на миг онемел. А потом хлебнул еще одну порцию виски и грациозно вскочил на стол. Не опрокинул ни единого бокала, между прочим, в отличие от Эдвина. Тот распинывал еду и топтал своими сапожищами тарелки почем зря. 

Дамы приветствовали появление принца восторженным стоном, а Эдвин подмигнул, бросил “Повторяй за мной” и завертелся вокруг торшера активнее.

Тетя, наверное, не одобрила бы. Покойный батюшка и вовсе пришел бы в ужас, но Штрудиэлю неожиданно все понравилось. Он наконец-то находился там, где и должен был по праву. В центре внимания, в перекрестье сотен восхищенных женских глаз. Так и должно было быть с самого начала. Любой эльф выше людишек, которые достойны в лучшем случае любоваться им издалека. 

Но люди в этом дворце попались какие-то неправильные. Все, начиная с принцессы, которая предпочла ему - самому Штрудиэлю Ахренлиону Звездноокому - жалкого человеческого принца. 

Но вот сейчас справедливость восторжествовала. Штрудиэль глотнул еще виски и усерднее задвигал бедрами, перенимая движения у брата жениха. На редкость примитивный танец, его легко изучить в совершенстве с первого раза, без всяких репетиций. 

И, кстати, танцует он куда изящнее этого дуболома. Еще ни одного бокала не уронил… 

На этой мысли эльф споткнулся, и полетел со стола прямо в толпу. Дамы, вместо того чтобы ловить его прекрасное тело, с визгом шарахнулись в сторону. Мраморный пол приближался с неотвратимой скоростью. 

Но в последний момент кто-то метнулся навстречу Штрудиэлю из толпы. 

Посадка получилась жесткой, но не настолько, как опасался эльф. Он лежал на теле, и тело это, судя по ощущениям, состояло из сплошных мускулов по твердости не уступавших камню. Бледно-зеленая шея маячила перед глазами, не давая усомниться в расе неожиданного спасителя. 

“Тарук!” - ужаснулся эльф, вспоминая единственного орка в королевском дворце. 

Но с этой догадкой решительно спорили два затянутых в бронированный лифчик соблазнительных полушария. Такие мягкие и волнующие, они призывно выпирали из объятий металла на уровне губ Штрудиэля. Словно умоляли сжать их, попробовать на ощупь, на вкус… 

 “Тарук с сиськами! - ошалело подумал эльф. На большее отуманенный алкоголем мозг оказался неспособен. Поднял взгляд выше, уперся в крохотные симпатичные клычки, торчащие из чувственно пухлых губ и снова завис. - Почему у него выросли сиськи?” 

Нет, понятно, что вульгарное и мерзкое слово “сиськи” совершенно не подходит утонченному эльфийскому принцу. Ему полагается говорить “грудь”, “бюст” или старомодное “перси”. Также не возбраняется прибегать к метафорам, сравнивая эту часть тела возлюбленной с холмами и заснеженными вершинами, сладкими яблоками или персиками.

Но то, что сейчас торчало под носом у Штрудиэля определенно было не холмами и не яблоками, а именно что “сиськами”. Прекрасными, манящими бледно-зелеными сиськами, которые так и хотелось сцапать и как следует помять… 

- Ар-р-р… - сказал лежащий под ним Тарук с сиськами низким грудным голосом. - Какой красивый! Будешь мой.

Штрудиэль еще успел поймать взгляд темно-желтых глаз, а потом все заволокла тьма…