– Приведи Вив.

Обезьяна сорвалась с места, прыснула вглубь магазина, где вскарабкалась на стеллажи, протиснулась между рулонами тканей и исчезла из вида. Вскоре она вернулась, но не своим ходом, а верхом на щуплом плече молоденькой девушки, очевидно, помощницы или прислуги.

Одежда на ней была попроще, и в целом вид тусклее – рядом с колоритной хозяйкой девчонка казалась вылинявшей. Светло-серое платье, парафиново-бледные руки с тонкими длинными пальцами, тело худое, какое-то вытянутое и нескладное, словно у подростка. А ее лицо...

Взглянув на него, я даже вздрогнула: на секунду почудилось, будто ожил один из манекенов, настолько она была безлика. Выделялись лишь глаза – огромные, голубые, с пушистыми белесыми ресницами и совершенно пустые. Зрачки как точки, ничего не выражающий взгляд в никуда. Она что, слепая?

Модистка велела снять с меня мерки и подобрать что-нибудь из готового, что не надо подгонять. Ничего не ответив, Вив послушно развернулась и направилась к двери в дальнем углу мастерской. Пришлось идти за ней.

– Учтите, это не обычная клиентка. Софи в буквальном смысле не от мира сего, понятия не имею, откуда принесло ее море. Подозреваю, она вообще не представляет, что у нас носят дамы, – произнес Вигго у меня за спиной.

Я замедлила шаг, прислушиваясь, но Вив открыла дверь и застыла на пороге, глядя сквозь меня. От этого безжизненного взгляда становилось неуютно. Наверное, такое чувство возникает, когда на тебя смотрит змея. Я поспешно скользнула внутрь. Только и успела расслышать, как модистка воскликнула:

– Голубчик, да что ж вы сразу не сказали! Это совершенно меняет...

Дверь захлопнулась, отрезав конец фразы. Однако же, хорошая тут у них звукоизоляция! Наверное, из-за толщины стен, еще эти бархатные драпировки. В отличие от самого ателье, выглядевшего, как и положено швейной мастерской, не особо нарядно, примерочная была роскошной.

Темно-вишневый плюш и бархат, зеркала в позолоченных рамах, мебель на гнутых ножках. На полированном столике в углу – ваза с цветами, похожими на белые лили, но аромата я не почувствовала.

Равнодушная Вив сняла мерки быстрыми умелыми движениями. Она ничего не записывала, не произнесла ни звука – я решила, что девушка немая. Или просто не в себе, страдает чем-то вроде аутизма. Или и то, и другое одновременно. Еще подумала, что молодец хозяйка, пожалела девчонку и взяла в работницы.

Закончив, Вив ушла из примерочной и через пару минут вернулась с ворохом платьев. Кивнула в сторону кабинки, отгороженной расписной ширмой. Рисунок напоминал восточную живопись, но я не успела присмотреться как следует. Хотелось быстрее закончить и уйти – мне здесь не нравилось.

Из шести платьев два подошли идеально: белое, отделанное кроваво-красной шелковой тесьмой, и небесно-голубое, совсем простое – главным его достоинством был цвет.

Долго вертелась перед зеркалом то в одном, то в другом, и хотела уже попросить совета модистки или Вигго, но передумала. В конце концов, он ведь не на бал меня звал. Да и к чему наряжаться, в моей-то ситуации. Я отложила оба и выбрала темно-серое, строгое, украшенное лишь розовым кружевом на воротничке и манжетах. Зато село оно идеально, и материал – плотный, вроде льна, но шелковистый, был очень приятным наощупь.

– Софи! Вы просто восхитительны, когда одеты по фигуре! – воскликнула модистка, когда я показалась им в выбранном наряде. – Взгляните, разве она не прелесть?

– Очень красиво, – вежливо кивнул Вигго. Особого восторга в его глазах я не заметила, и почему-то стало обидно чуть не до слез.