Асцендент сверкает внизу, как созвездие на склоне горы. Я ощущаю городское электричество, далекое и постоянное, подмигивающее мне многочисленными огоньками. Монфорская столица напоминает отражение неба. Звезды здесь необыкновенно ясные; кажется, к ним можно прикоснуться. Я делаю глубокий вдох, втягивая горную свежесть. «Прекрасное место, чтобы оставить мою семью здесь. Ничего лучше не придумаешь».

На балконе цветут цветы в горшках и ящиках, всех цветов радуги. Те, что рядом со мной, – фиолетовые, странной формы, с широкими плоскими лепестками.

– Их здесь называют «слоники».

Трами медленно подходит ко мне и ставит локоть на перила. Он наклоняется, чтобы посмотреть на город. Хотя сейчас лето, ночной воздух холоден. Должно быть, я дрожу, потому что одной рукой брат протягивает мне вязаную шаль.

Я накидываю ее на плечи, а Трами тем временем хмурит брови.

– Что такое «слоники»?

Это слово пробуждает какое-то смутное воспоминание, но я качаю головой.

– Не знаю. Джулиан, наверное, знает.

Я произношу имя своего старого наставника машинально – и вздрагиваю. В груди на мгновение вспыхивает боль.

– Спроси его сегодня за ужином, – задумчиво говорит брат, проводя рукой по взлохмаченной бороде.

Я жму плечами, стараясь не думать больше о Джулиане Джейкосе.

– Тебе надо побриться, Трами, – с улыбкой говорю я, а потом, еще разок вдохнув горный аромат, поворачиваюсь лицом к городским огням. – Сам спроси.

– Нет.

Что-то в его голосе меня смущает. Еле слышная дрожь решимости. Храбрость. Трами не из тех, кто умеет отказывать близким. Он привык повсюду следовать за Бри и улаживать семейные раздоры. Он – миротворец, вовсе не тот человек, который станет упираться и настаивать на своем.

Я смотрю на брата, ожидая объяснений.

Он стискивает зубы и устремляет на меня пристальный взгляд своих темно-карих глаз. У него тоже мамины глаза.

– Нам нечего там делать.

«Нам». Смысл его слов ясен. «Дальше мы не пойдем». Бэрроу – не политики и не воины. У них нет причин привлекать к себе внимание – и разделять опасность, в которой я живу. Однако перспектива остаться одной, без родных… Я, конечно, эгоистка, но с этим страхом ничего нельзя поделать.

– Всё может быть, – говорю я, беря брата за руку. Трами быстро накрывает мою ладонь своей. – Там должно быть место и для вас. Вы – моя семья…

Дверь на террасу со скрипом приоткрывается, пропуская Гизу и Килорна. Сестра смотрит на нас блестящими глазами.

– Сколько людей обладают огромной властью лишь потому, что она досталась им от семьи? – спрашивает она.

Гиза имеет в виду Серебряных. Королевских особ, аристократов, которые передают власть детям, вне зависимости от того, насколько они для этого годятся. Серебряные помешаны на крови, на династиях – вот та причина, по которой Мэйвен сидит на троне. Душевнобольной мальчик-король, управляющий страной, но не способный управлять даже собственным сознанием.

– Это другое дело, – говорю я, хотя и не вполне искренне. – Ты не похожа на них.

Гиза протягивает руку и поправляет на мне шаль. Она ведет себя как старшая сестра, хотя вообще-то на три года младше. Цветок, бледный как рассветное солнце, все еще заткнут у нее за ухом. Я медленно касаюсь лепестков, пропускаю между пальцев прядь волос. Цветок идет Гизе. «Пойдет ли ей Монфор?»

– Трами правильно сказал, – отвечает она. – Ваши встречи, советы, война, которую вы ведете… это не для нас. И мы не хотим впутываться.

Гиза смотрит на меня, глаза в глаза. Мы теперь одного роста, но, надеюсь, она еще подрастет. Она не заслуживает того, чтобы смотреть на мир с моего ракурса.