Он сделал это только единожды. Тем утром, когда поехал к ней на встречу. «Как они договаривались» — в отель.

Боже…

Прикрываю глаза и вдыхаю посильнее. Делаю большой глоток в надежде потушить в груди всю ту обиду и боль. А еще гадостное чувство абсолютного бессилия, ведь…

Если бы он только приехал за мной; если бы он попросил — я бы вернулась. Не смогла бы его не простить, если бы он сказал, что решил и выбрал меня.

Вот так вот.

Последние полтора года я живу своими детьми и работой, а втайне придумываю слова, которые никогда ему не скажу. Бывает даже…господи, совсем стыдно, но покупаю какие-то маленькие вещицы, которые хочу ему подарить, но тоже никогда этого не сделаю.

Просто дура.

Маленькая, влюбленная дура, которая даже после измены ЕГО готова была бы принять. Именно и только ЕГО, потому что ЕМУ все можно... Если бы он только попросил! Ведь где-то глубоко внутри я ведь уже давно простила, но кому это нужно? Мое прощение?

Видела, как он выглядит? Все у него хорошо. Наверно, Ира собой очень довольна…

Когда я о ней думаю, меня часто окатывает ярость и злость, потому что она не заслужила! Его…она его совсем не стоит! И не любит его, как я, и не ценит. Никогда не ценила, иначе не поступила бы так…

А ты будто лучше?

Ежусь от неприятного вопроса, а потом вдруг слышу, как за спиной скрипит половица, и теряю нить всякого рассуждения.

Застываю.

Буквально кожей чувствую, что здесь кто-то еще есть, и мне так страшно, что вдохнуть не получается! Так бы и стоять вечность…не смотреть. Будто если не посмотришь — будешь в безопасности.

Но нет.

Это так не работает.

Я долго закрывала глаза на своего сталкера и не относилась к нему серьезно. Чем дело кончилось? Очень плохо оно кончилось. А что мама говорила? Правильно. Один раз спрячешься — бежать вечно будешь. Я тому прямое доказательство, ведь пряталась, а что в итоге? Бегу.

Поэтому возьми себя в руки! Соня, давай! Повернись.

Прижимаю стакан к груди, удается выдохнуть спертый воздух, а потом я медленно поворачиваюсь.

Из-за того, что перед глазами у меня адреналиновые вспышки, кто стоит — не понимаю, но что стоит — точно вижу.

Дергаюсь всем телом, благополучно выливая воду на себя, и сразу слышу кривую ухмылку.

Шумно выдыхаю. По мгновению ока я будто оказываюсь в безопасности, и зрение моментально выравнивается. Но еще до того, как увидеть, я чувствую, что это он. Только рядом с ним я ощущала себя так...в безопасности...

Арсений действительно стоит, прижавшись плечом к дверному косяку, разглядывает меня с присущим ему ядовитым выражением наглой морды.

Сволочь!

Жалобно стону, глядя на мокрое пятно на своей груди, потом резко вскидываю взгляд.

- Можно меня не пугать?!

Он ничего не отвечает. Забавная игра у нас такая, понимаете? Я нападаю, а он злобно молчит — глазами только дырявит.

Потом отрывается от своего места и делает на меня шаг. Я тут же в него выставляю палец.

- Не приближайся.

Арсений устало вздыхает.

- Угомони истерику. Этот театр раздражает. Ты знаешь, что я тебя не трону, да и к тому же в доме мой ребенок...

Ох, боже. Его интонация вызывает такое кислотное чувство вины, что можно кости плавить. И я чувствую вину, но веду себя, как дура.

Глаза закатываю и ставлю стакан на стол, сама беру салфетки и вытираю шею.

Молчу.

Мне нечего сказать в свое оправдание, и я тяну время, чтобы придумать что-то, хотя знаю, что вряд ли смогу. Что тут придумаешь? Остается сносить — я ведь правда виновата.

Ну, давай. Что ждешь? Вставь еще пару игл мне под кожу, ты ведь считаешь, что мне мало. Давай!