– Можно войти? – спросила я, замерев на пороге.

– А, кофейная девочка! Заходи, что ты там мнёшься?

Эрл призывно махнул рукой, повыше усаживаясь на подушках. Пожалуй, с ним можно вести себя более раскованно, не изображая вечно запуганную девчонку. Излишняя робость человека его характера только оттолкнёт. Мужчины этого типа вообще склонны позволять своим подчинённым женского пола немалые вольности в общении, и я отнюдь не имею в виду только постель.

Я прошла к кровати. Всё, что было нужно для лечения раны, я принесла с собой и теперь раскладывала на столике свой медицинский арсенал.

– Теперь ты будешь знать по опыту, что инициатива наказуема, – хмыкнул Раймонд, пока я помогала ему избавиться от рубашки. – Придётся тебе на ближайшую неделю в ущерб всем прочим делам превратиться в сиделку. А ведь никто не виноват, сама нарвалась.

– Можно открыть вам страшную тайну? – спросила я, снимая вчерашнюю повязку. Она успела пропитаться кровью, но не так сильно, как предыдущая. – Обещаете, что никому не расскажете?

– Обожаю хранить тайны молоденьких девушек, – усмехнулся он, хотя я чувствовала, как его мышцы напряглись, пока я снимала повязку: эта процедура растревожила рану и потому причиняла боль.

– Так вот, – доверительно произнесла я, погружая тряпицу в таз с тёплой водой, – я терпеть не могу заниматься уборкой. Поэтому любая возможность заняться чем-нибудь другим для меня в радость. Вы только не говорите об этом Ирен или виконту, иначе меня уволят.

– Брось, виконт совсем не так страшен, как иногда любит казаться. Что же касается Ирен…

Раймонд дёрнул за висевший над кроватью шнурок. Где-то снаружи раздался звонок, а через несколько секунд в комнату вбежал Жорж.

– Позови сюда камеристку, – велел Раймонд.

Лакея как ветром сдуло. Я вопросительно уставилась на эрла. Как-то не верилось, что он настолько рвётся наябедничать Ирен, что даже не смог дождаться, пока я закончу возиться с раной. Раймонд, однако, не торопился разрешать мои сомнения.

– Не понимаю, зачем было устраиваться работать горничной, если ненавидишь уборку, – рассудительно заметил он.

Я усмехнулась.

– Вы полагаете, у простой девушки так много вариантов? Здесь, во всяком случае, регулярно платят, и мы работаем за деньги, а не за еду. А если, к примеру, подрабатывать, будя по ночам всяких виконтов, и вовсе можно разбогатеть.

– Что ж ты не воспользовалась случаем?

– Вовремя не сориентировалась, – улыбнулась я. – Слишком недолго пробыла в замке… Побоялась гнева виконта.

– То есть в следующий раз ты своего не упустишь? – прищурился Раймонд.

– Даже не сомневайтесь. Я вообще своего стараюсь не упускать, – заверила я.

– Это правильно, – кивнул он, переводя взгляд на дверь: в спальню как раз заходила Ирен.

– Вы звали меня, господин эрл? – спросила она.

Камеристка стояла, идеально ровно держа спину, но взгляд её напряжённым не казался. Она вела себя подчёркнуто официально не потому, что этого требовал Раймонд, а потому, что это соответствовало её собственным представлениям о правильном поведении прислуги.

– Да, – кивнул Раймонд. – В ближайшие несколько дней я буду стеснён в передвижениях, и мне понадобится дополнительный помощник. Освободите эту девушку от всех остальных обязанностей на этот период.

– Хорошо, господин эрл, – почтительно кивнула Ирен.

– Отлично. Можете идти. Ну, вот и всё, – повернулся он ко мне, когда за камеристкой закрылась дверь. – На ближайшие дни об уборке можешь забыть.

– И что я должна буду делать вместо этого? – подозрительно осведомилась я.

Не люблю бесплатный сыр. Все мыши знают, куда его обычно кладут.