Но выходя из комнаты, я ощущала себя какой-то холодной стервой. Только вот внутри было больно. Не смертельно, но тонкая нить сожаления болела и трепетала.

А когда-нибудь я начну так же скучать по дому в другом мире, подумала я. Это будет больно. Но и к этому нужно будет привыкнуть.

6. Глава 6. Отправка и первые шаги

Спустя еще три месяца…

Я медленно открывала глаза. Именно так – медленно. Казалось, что поднимаю цементные блоки. Мир, куда я должна шагнуть сегодня, не желал отпускать уже сейчас. Теперь каждое утро было адским. Вернее – не утро. Почти весь последний месяц я просыпалась ближе к часу дня. Не хотела этого, но ни будильник, ни попытки Вероники и других кураторов будить меня, не давали результата.

В ту, последнюю ночь, я ушла совсем далеко. Видела не один лишь лес, побывала в городке. Стояла на мощеных улицах, а люди в старинной одежде, сновали вокруг меня. Им не было до меня дела, они меня не видели. А я наблюдала их жизнь. Ту жизнь, в которую вскоре окунусь сама. Впрочем… если все пройдет хорошо, меня ждет куда более устроенное существование аристократки. Хорошо. Стать посудомойкой или кем-то в этом духе, я как-то не готова.

— Ну давай, моя хорошая, еще одно усилие! — услышала я знакомый голос Вероники. Последнее время, видя мои утренние мучения, она относилась ко мне чуть ли не с материнской заботой. Да и вообще, эта холодная дамочка, на поверку оказалась вполне адекватной и приятной. Она и поддерживала меня почти больше всех – наравне с Сергеем, Денисом и Игорем, которые два месяца назад сопровождали меня в Лондон и Париж и исполняли там все мои капризы.

Эх… Даже как-то жалко расставаться с ними, подумалось мне. Спецагенты тоже люди, недаром один известный актер, дважды сыгравший Бонда[1], говорил в интервью, что хочет показать, что его персонаж – тоже человек, с чувствами и страстями, свойственными людям.

Если подумать, своей семьи у меня не было. И на эти четыре месяца именно Вероника и команда «парней», готовивших меня, моей семьей и стали. И не важно, что в какой-то степени забота о начинающей шпионке была одним из способов обеспечить мою лояльность спецслужбам и отделу № 9, когда я уйду в другой мир и окажусь сама себе хозяйка. Я знала, что и Вероника, и парни были со мной искренними, и искренне старались не только научить всему, но и поддержать. Особенно, когда срок моего бодрствования стал приближаться к 7 часам в сутки, а каждое утро стало адским.

И все же… В то утро, даже еще не сумев разлепить глаза, я ощущала странное чувство. Свободу, перемешанную с тревогой. Приятной тревогой, похожей на ту, что ощущаешь перед экзаменом, к которому действительно хорошо готовился и знаешь. Или ту, что испытала, впервые садясь на лошадь или отталкиваясь ногами от стены, когда меня учили разным способам спуска на веревке (вдруг понадобится).

А … свобода? Сегодня я уйду в другой мир, и там никто не сможет меня контролировать. У меня останется лишь чувство долга. Но я сама буду решать, как мне этот долг исполнить. Ведь я понимала, что Андрей Александрович и другие что-то умалчивают, что-то большее, нежели история Марианны. Что именно – мне так и не удалось выяснить. Лишь вспоминалась странная реакция Вероники на вопрос о драконах. Но больше драконы мне не снились, лишь в курсе «истории и георграфии» упоминалась, что такие животные в том мире есть.

Но… главное я знала: они искренне заботятся о нашем родном мире. И предавать их я не собиралась.

С последним усилием я разлепила веки. Вероника помогла мне привстать и выпить пару глотков стимулятора. Теперь он почти не помогал, все равно нужно было около получаса, чтобы прийти в себя и просто хотя бы встать.