Что касается принца, так называемый еврейский вопрос был проблемой Гитлера и не имел отношения к англо-германским отношениям. Он изложил свои мысли внуку Кайзера, принцу Луи Фердинанду, волевому молодому человеку, который решил работать механиком на Генри Форда в Детройте, чтобы по-настоящему увидеть, как живут люди. И хотя молодой принц, который провел лето 1933 года в Англии в качестве гостя дипломата сэра Роберта Брюса Локхарта, не имел особой симпатии к Гитлеру, когда они встретились в доме Эдуарда в Лондоне во дворце Сент-Джеймс, чтобы обсудить текущие дела, принц был неосмотрительно открыт в своих высказываниях. На следующий день Брюс Локхарт написал в своем дневнике:

«Принц Уэльский выступал в поддержку Гитлера, он сказал, что мы не должны вмешиваться во внутренние дела Германии относительно еврейского вопроса или какого-либо другого вопроса, и добавил, что диктаторы достаточно популярны в наши дни и что вскоре мы захотим, чтобы такой был и в Англии».

Когда сосланный Кайзер написал Локхарту с благодарностью за организацию встречи, он выразил надежду, что это поспособствует дальнейшему развитию германо-немецких отношений:

Высказывание принца о том, что у нас есть право заниматься нашими делами так, как мы считаем нужным, показывает здравый смысл. Принц Луи Фердинанд, без сомнений, согласился бы с ним по этому поводу.

Не стало неожиданностью то, что дальнейшие англо-германские отношения заняли видное место в повестке дня на ужине-встрече принца Уэльского и г-на фон Риббентропа, немецкий дипломат тотчас понял, что Эдуард инстинктивно испытывал симпатию к его отечеству и что он открыт новым идеям о мире и дружбе между двумя бывшими противниками.

Пока на фоне играла цыганская музыка, фон Риббентроп начал с идеального вступления, обсуждая англо-германскую дружбу в контексте воссоединения солдат с обеих сторон при обмене визитами. «Мост между ветеранами войны», – эту фразу он постоянно использовал в разговорах с европейскими дипломатами и политиками. Его аргумент был прост и соблазнителен: пусть военные ветераны навестят своих немецких коллег, таким образом, помогут залечить раны, вызванные войной. Он не упомянул основную цель этой политической линии, которая заключалась в том, чтобы создать впечатление равноправного партнерства между победителем и побежденным и таким образом ослабить путы, финансовые и военные, наложенные Версальским договором.

Принц принял эту идею с удовольствием. В июне 1935 года он выступил с речью перед бывшими военнослужащими британского легиона в Альберт-Холле в Лондоне, где он излагал идеи, носившие удивительное сходство с идеями немецкого дипломата. Он предложил, чтобы группа членов легиона поехала в Германию в знак дружбы и сказал аудитории: «Думаю, не найдется более подходящих кандидатур, чтобы протянуть руку дружбы Германии, чем мы, бывшие военнослужащие».

Естественно этот подход был с энтузиазмом принят нацистскими лидерами. На митинге в Нюрнберге, где собрались 200 000 человек, Герман Геринг приветствовал принца: «Он может быть уверен, что немецкие солдаты и народ охотно примут протянутую им руку». Первая делегация была принята с распростертыми объятиями, бывших военных приняли как вернувшихся с войны героев. Их, согласно одному свидетелю, повезли в концентрационный лагерь в Дахау, во время этой поездки сытые охранники заняли место заключенных, которых держали под землей. Это была прелюдия к другим визитам, один из которых возглавил двоюродный брат принца из Германии и ярый нацист, Карл Эдуард, герцог Саксен-Кобург и Готы. Эта схема, согласно биографу фон Риббентропа, доктору Полу Шварцу, оказалась «одним из самых умных и дешевых способов для нацистской Германии найти друзей в миролюбивой Британии».