Внезапно Дир тепло улыбнулся, от чего захотелось спуститься со стула и сбежать от него подальше – настолько непривычно, странно и даже в некотором роде страшно было видеть на его лице столь редкую эмоцию.

– О, вери Овайо, самое прямое. Сейчас вер Перей поставлен в очень сложное положение, и ему как никогда требуются вокруг надежные люди. А у него в настоящий момент их всего двое: я и Редмонт Перей. Мне кажется, что вы можете стать третьей.

И снова щеки предательски покраснели. Наверняка теперь напоминаю не то что спелый торуз, а сааамый спелый и жирный фрукт. Только вот…

– У меня не сложилось хорошего мнения о Верховном правящем. Как и у него обо мне. Вряд ли он допустит меня до своего сына.

Дир покачал головой. Улыбка пропала, и он снова был в крайней степени серьезен и сосредоточен. Просто машина какая-то, а не человек. Надеюсь, Коул сможет рассказать мне о нем больше когда-нибудь…

– На самом деле плохо слушали. Я же сказал, что все сильно изменилось и меняется дальше. Ежедневно, ежесекундно. Мне гораздо важнее знать, что вы будете верны веру Перейю. Ну и сразу же дать задание.

Ну вот так всегда. Сначала спрашивают про любовь, а потом дают задание. Странная помесь высоких чувств и приземленной реальности.

– Не думаю, что я пригодна для выполнения заданий. Я ничего не умею и не представляю, чем могу быть полезной.

Человек напротив ухмыльнулся. Он протянул мне один из теледитов, сказав:

– Ну, вы полезны нам одним своим происхождением и любовью к маленьким упрямым девочкам. Мне нужно, чтобы вы смогли смягчить нрав Минервы Сицил, потому как нам необходимо привлечь ее на свою сторону.

Не удержавшись, фыркнула. Уж лучше бы попросили меня пробраться в Солитдар и применить всякие шпионские штучки. Все легче, чем сладить с Мими в сегодняшнем ее настроении.

– Сейчас эта задача трудновыполнима, если не сказать совершенно невыполнима! Не представляю, как сделать то, что Коул так неосмотрительно завернул.

На меня смотрели два карих внимательных глаза. Вер Ведал изучал мое лицо, рассматривая в нем что-то. Затем отстранился и просто сказал:

– Так постарайтесь. Эту проблему нужно решить, причем решить как можно скорее, потому как мне совершенно не улыбается и дальше изображать из себя няньку.

Он наверняка надо мной издевается. Ехидно поинтересовалась:

– И как же, по-вашему, я должна это сделать? Она меня к себе не подпускает! Вот приедет Коул, и тогда напомню ему, что говорила в тот день. Возможно, теперь он меня услышит.

Вер Ведал в одно мгновение стал хмурым. Как-то странно посмотрел в мою сторону и тихо сказал:

– Не напомните. Для Коула Перейя не осталось ни одного воспоминания, связанного с вами. Их ему стерли. Он не знает, кто вы, не помнит, как относился к вам, что чувствовал. Для него Эва Овайо – лишь имя, которое вызывает головную боль.

Я застыла. Сказанное не укладывалось в моей голове. Как можно забыть кого-то? Стереть из памяти? И что в этой связи делать мне?

8. Глава 7. Эва.

Как все-таки красиво. Идеальная картинка, нарисованная природой. Морская гладь темно-синего насыщенного цвета. Бесконечная глубина манит, затягивает и зовет нырнуть в самую суть… Легкие волны создают беленькие гребешки, игриво закручивающиеся, словно тонкие ломтики свежайшего айсфрута.

А он меня не узнает. Не вспомнит.

Если до этого момента мне казалось, что мои чувства к Коулу живут где-то далеко, глубоко внутри, не тревожа душу, то теперь все изменилось. Осознание того, что тебя силой вычеркнули из жизни человека, ударило в самое сердце.

Дир вкратце рассказал мне, как это случилось. Отец звездного наездника все же добился своего: убрал безродную прислугу из жизни собственного сына. Принял за него решение.