– И каковы наши дальнейшие действия? – настаивал на определенности Аленочкин.

– Точное расположение города, мне кажется, мы выясним у жителей деревни. Они наверняка знают или, во всяком случае, слышали про него. Со стариками поговорим.

Примерно то же говорил и Майский, так что Аленочкин до некоторой степени был уверен, что пока они на правильном пути.

– Если все сложится удачно, – продолжал Заваров, – завтра можно выдвигаться в джунгли. Основной лагерь устроим здесь, а дальше будем решать в зависимости от того, как далеко окажется город.

– Вот и замечательно, – резюмировал Вячеслав.

Все шло, как и было задумано, сложностей не предвиделось. Машины обогнули селение и остановились на большой поляне, к которой вплотную подступали деревья. Пока шло обустройство лагеря, со стороны деревни подошли несколько человек и, остановившись на солидном расстоянии, стали наблюдать. Но когда почувствовали, что их заметили, поспешно удалились.

– С ними могут быть проблемы? – поинтересовался Аленочкин у Заварова.

– Вряд ли. Обычное любопытство, не более, – успокоил его начальник экспедиции. – Я сейчас кого-нибудь к ним отправлю, может, удастся найти для нас проводника.

Идти в деревню вызвался лихого вида усатый мексиканец Альварес, которому, видимо, не терпелось размяться после трех дней вынужденного бездействия. Вячеслав ничуть не удивился, когда Паша Бочкин попросился с ним. Открытый и дружелюбный, переводчик вызывал всеобщую симпатию, поэтому никаких возражений не последовало.

Вечером, когда все было готово, участники экспедиции разбрелись по своим местам, намереваясь отдохнуть перед завтрашним походом. Аленочкин, Заваров и Железякин сидели в штабной палатке и коротали время в ожидании Альвареса и Паши. Наконец они появились. Причем Альварес сел в углу на складной стул и стал пить из фляжки, а Бочкин принялся за рассказ, не дожидаясь вопросов. Терпеливо выслушав монолог, посвященный быту индейцев, Аленочкин прервал оратора, когда тот было собрался устроить им экспресс-урок языка майя.

– Все это очень интересно, но теперь хотелось бы услышать конкретные результаты вылазки в деревню.

– Мы нашли проводника, – затараторил как ни в чем не бывало Паша. – С трудом, правда, но нашли. Никто почему-то не хотел идти в этот город. Мы сначала даже не поняли, в чем дело: стоило спросить о развалинах, люди сразу мрачнели, отворачивались, начинали перешептываться. В итоге стало понятно, что они знают это место, но не желают о нем говорить. Мы обошли всю деревню, пока не отыскали человека, который согласился показать дорогу. Но непосредственно в город он идти наотрез отказывается, и никакими средствами его переубедить не удалось.

Альварес, внимательно слушавший Пашин монолог, одобрительно кивал головой, хотя ни слова по-русски не понимал.

– Значит, завтра выдвигаемся в шесть утра, – подвел черту Заваров. – К этому времени все должны быть готовы. В лагере остаются три человека для охраны.

– Отлично, – одобрительно кивнул Аленочкин. – Значит, в пять подъем, а сейчас отбой.

И вскоре лагерь, где постепенно погасли все огни, погрузился в таинственный мрак тропической ночи. Лишь в центре оставался гореть большой костер, поддерживаемый караульными.

Утро следующего дня выдалось тяжелым. Аленочкин быстро убедился, что он сильно недооценивал трудности, с которыми им предстояло столкнуться. Путь от лагеря до заброшенного города он почти не запомнил, поскольку все силы тратил на то, чтобы не отстать от остальных. Примерно так же, видимо, чувствовал себя и Железякин, который вообще был непривычен к жизни вне стен лаборатории. Паша держался молодцом, но и ему приходилось несладко.