– Я работник таксомоторного гаража, – Травин встал так, чтобы значок честного воина Карельского фронта был хорошо виден, – забыла, понимаешь, в машине вещи свои, растеряха, вот и поручили мне отдать. Еле нашёл, хорошо, открытка там с обратным адресом. Так я оставлю свой самокат здесь?

Милиционер важно кивнул, Сергей прислонил велосипед к стене и поднялся на третий этаж по широкой гранитной лестнице. Дверь с бронзовыми цифрами 1 и 3 находилась справа, на стене тускло блестела кнопка электрического звонка. Ждать пришлось недолго, тяжёлая створка приоткрылась, и в образовавшуюся щель высунулась растрёпанная женская голова.

– Я к Кольцовой, – не дожидаясь вопроса, сказал Травин.

– К Леночке? Вытирайте ноги и проходите, – распорядилась женщина, – только они ужинают.

– Ничего, я подожду.

Молодой человек зашёл в большую прихожую, где стояли высокий красного дерева комод и вешалка, на которой висела шинель. На полу лежал восточный ковёр, с картины на стене на Травина грустно смотрела пухлая полуголая дама.

– Глаша, кто пришёл? – раздался густой мужской голос откуда-то из глубины квартиры.

– К Лене, Генрих Янович, – закричала женщина, – молодой человек.

Там же, откуда исходил голос Генриха Яновича, раздалась перебранка, два женских голоса спорили, стоит ли Лене выходить, или она должна сначала доесть десерт и продемонстрировать женскую гордость, но любопытство и молодость победили, в коридоре показалась Кольцова.

Сергей сразу узнал девушку, которую недавно видел в тридцатом отделении, и девушка тоже его узнала, судя по тому, как широко распахнула глаза.

– Вы, – сказала она.

– Я, – Травин кивнул.

– Вы меня преследуете? – Кольцова хотела было вспылить, но съеденный ужин давил на диафрагму, не давая ярости хорошенько разгореться, она упёрлась в Травина руками, выталкивая за дверь. – Кто вы такой? Тётя Яна, сидите, я разберусь сама. А ну-ка, товарищ, стойте здесь. И имейте в виду, внизу дежурит милиционер, одно моё слово, и он вас арестует.

– Не сможет, – Сергей прислонился к перилам.

– Почему это? – слегка оторопела Лена.

– Он за моим велосипедом приглядывает, и вообще хороший человек.

Снизу послышалось покашливание, Кольцова невольно улыбнулась.

– Ладно, – сказала она, – вы меня выследили, что дальше?

– Вот, – Травин протянул ей свёрток.

Лена развернула ткань, уставилась на ложечки.

– Анна Пахомова, бывшая прислуга вашего дяди, брала чистить, а как его убили, милиции сказать побоялась, подумала, что в краже обвинят. Адрес она ваш знает, попросила меня найти и отдать, это ведь вам теперь принадлежит?

– Ну да, – растерялась девушка, – так вы меня не преследовали?

– Совсем немного, вы так быстро сбежали, что у меня и шансов не было. Меня зовут Сергей, я у Пахомовой комнату снимаю.

– Так вы потому в отделение приходили, что могли что-то знать? – догадалась Кольцова. – А я уж себе придумала. Вид у вас такой, товарищ Сергей, что вечером в темноте встретишь, заикаться начнёшь, да и днём тоже, вылитый преступный элемент.

– Уж какой есть, – нахмурился Травин, – извините, что побеспокоил, гражданочка.

– А вы обидчивый, – Лена хитро прищурилась, – знаете что, а пойдёмте-ка со мной. Фамилия какая ваша?

– Травин.

Кольцова потянула его за рукав обратно в квартиру и дальше по коридору. В большой комнате за круглым столом сидели двое, низенький толстый мужчина с лысиной, покрытой редкой прядью, в военной гимнастёрке, и полная высокая женщина с мощными плечами и такими же мощными стёклами очков в роговой оправе. Они ели и о чём-то разговаривали, при виде Сергея прервались.